— Ты не отвела меня к Ручью, Анабета.
— Для тебя — королева Анабета. И ты же не думала, что мы попадем туда в один шаг? — едко спросила она. — Туда хотя бы три или четыре раза прыгать Ночнотенью. Забирайся на тот холм, попробуем это снова. Похоже, это Долина препятствий, отсюда недалеко до Ручья Слез. Если повезет, следующая Ночнотень донесет нас туда в один прыжок.
— Если повезет? — процедила я. Стоило быть осторожнее со сделкой. Рыча, я повела отца от одного холма к другому. Пирующие фейри меня тревожили. Обычно они не выходили днем. Обычно они спали. — Думаешь, моя сестра ушла в дверь с моей матерью? — спросила я у Анабеты. Это все еще беспокоило меня. Я не знала, что с ней случилось. Я могла верить Истине, сказавшей, что она как-то вернулась в мир смертных?
Королева Анабета рассмеялась.
— Конечно, нет. Но самоубийство твоей матери освободило ее из твоей власти. Разве это не интересно? Кто бы подумал, что она так захочет умереть, чтобы освободить свою дочь от тебя? Я начинаю понимать, почему ты убила ради роли. Ты отлично подходишь.
Я игнорировала ее едкие слова. Я не выбирала это — это свалилось на меня. И я не верила, что мама хотела убить себя… да?
Мы взбирались по холму и приближались, и я поняла, что за столом фейри не были живыми. Они были из камня, застыли на месте, подняв чашки к губам, держа блюдца в руках, словно радовались пиру, пока не застыли во времени.
Лозы обвивали стол, фейри и еду — которая все еще выглядела красивой и съедобной. Клубничный пирог с взбитыми сливками заставил меня сглотнуть, хотя я видела ладонь, сжимающую вилку с кусочком пирога, пирог был свежим, а рука была в белой плесени, которая как мох поднималась до плеча и к шляпе. Мелкие голубые цветочки проросли на шляпе и тянулись к бледному солнцу Фейвальда.
Мой отец повернулся к булочке, от которой сильно пахло маслом и корицей, но я убрала его руку, не дав положить еду в открытый рот.
— Не ешь это, — сказала я ему. — Эти фейри не просто так стали камнем.
— Равновесие, — сказала королева в клетке. От ее слов я ощутила это в воздухе. За жизнь, украденную из вкусной еды, украли их жизни. Но почему? Должно быть что-то еще.
Я покачала головой. Это мог сделать прошлый Равновесие. Я ощущала это в воздухе — ощущение правильности от угасающего равновесия. Мне не нравилось, что я могла ощущать это. Еще меньше мне нравилось, что это удовлетворяло меня. То, что сделали эти фейри, и их наказание радовали Равновесие во мне.
Я поежилась.
— Нужно идти, — сказала я, повернулась к Ночнотени впереди, но не успела сделать шаг, помедлила. Что я увижу, отправившись туда? Мне хватит смелости?