Я вернулась туда, где мой отец сидел, рыдая, рядом с моей матерью, схватила одеяло и привязала его к палкам, чтобы сделать носилки. Мы понесем ее в этом.
— Ты тратишь время, — сказала сестра. — Ты не можешь уже ее спасти.
— Не здесь, — согласилась я.
— Нигде. Она умирает.
Моя повязка сползла, и я закончила с одеялом, посмотрела духовным зрением в глаз Анабеты. Она перевела взгляд с Хуланны на меня.
— Она на тебя не похожа, Леди Кубков.
— Не важно, как она выглядит, — заявила Хуланна. — Важно, чтобы она умерла в нужном вместе в нужное время. Она должна умереть у Двери Жути. И скоро.
— Ты должна знать, сестра Леди Кубков, — голос королевы Анабеты был грозным. — Я выйду из этой клетки, и тогда я сорву с тебя кожу и заставлю танцевать для меня без кожи.
Я поежилась. Я должна была привыкнуть тому, что мне желали смерти, но не удавалось.
— Если думаешь, что моя сестра яростная, — парировала я, — ты не видела, что я могу делать с фейри. Угрожай, еще увидишь, как это обернется для тебя.
Я подняла повязку и оторвала кусок ткани от второго одеяла, обмотала им стрелу в груди матери, пытаясь привязать ее так, чтобы она не двигалась, пока мы будем ее нести. Я накрыла маму ее плазом. Она потеряла сознание, но еще дышала.
— Ты — целитель? — спросил у меня отец.
— Нет. Я просто пытаюсь помочь, — нежно сказала я.
Он кивнул, губы скривились, пока он боролся со слезами.
— Стрела плохо попала. Сложно выжить после такого, — сказал он.
— Да, — согласилась я. — Помоги поднять ее на носилки.
Он прошел, чтобы помочь мне.
Я покачала головой.
Я не должна была обходиться с отцом как с ребенком, стараясь не пугать его. Он должен был защищать меня. Но жизнь не всегда так работала, да? Я видела, как старики в деревне сходили с ума, и о них заботились их выросшие дети — кормили кашей у камина, мыли тела, с помощью которых появились в этом мире. Но это ощущалось далеким, чужой проблемой. Я не ожидала, что мне придется говорить нежно с тем, кто когда-то был самым сильным и мудрым человеком из всех, кого я знала.
Глаза матери открылись, она застонала, когда мы передвинули ее на носилки.
— Куда? — спросил отец.
— В другой мир, — я вытащила меч из ножен и рассекла им воздух, думая о маме, и что ей нужна была помощь. Как только в воздухе появилась брешь, я указала отцу брать его конец носилок, пока я подняла свою. Мы медленно подняли маму в воздух. Она резко дышала ртом, шипя с каждым вдохом.
Дрожа, я прошла в брешь в воздухе в Фейвальд.
Лучше бы это сработало. Это должно сработать.
Глава вторая
В Фейвальде был день.
И славно. Я не могла сейчас разбираться с Кровавыми лунами или Дикой Охотой.