В павильоне темно не было, поскольку в него проникал свет стоящего рядом уличного фонаря, и восковые фигуры в этом колеблющемся свете приобретали какой-то сверхъестественный вид.
Ребята осмотрелись. Фигуры почему-то казались более живыми, чем в дневное время, и по спине Ларри пробежал холодок, а в голову лезли глупые мысли. А вдруг восковые фигуры по ночам оживают и начинают расхаживать и разговаривать! От такого они с Фатти умрут со страху!
– Они как будто все смотрят на нас, – прошептал Ларри. – У меня от них мурашки по коже. Посмотри на адмирала Нельсона – он неотрывно за нами следит!
– Идиот! – отозвался Фатти, направляясь к Наполеону. – Давай, Ларри, помоги мне его раздеть.
Раздевать довольно пухлого воскового Наполеона оказалось делом необычным и нелегким, потому что сам Наполеон никак им не помогал! Ребятам даже померещилось, будто он чуть ли не нарочно им мешает!
– Если б он только мог немного приподнять руки, или чуть согнуться, или сделать еще что-нибудь, – прошептал Ларри. – Тогда бы все шло намного легче. Но он такой застывший, дальше некуда!
Фатти хихикнул.
– Да меня бы удар хватил, если б он и в самом деле приподнял руки или согнулся! – сказал он. – Нет уж, лучше не надо! Ну вот, слава Богу, сюртук сняли – но я немного порвал воротник. Принимаемся за брюки.
Вскоре бедный Наполеон, прямой и неподвижный, лишился всего, кроме какого-то неопределенного вида нижнего белья. Ребята подняли его и отнесли в большой стенной шкаф. Поместив его там, они закрыли дверь шкафа. Затем Фатти быстро разделся и убрал свою одежду в тот же шкаф, где пристроили Наполеона.
Потом он с помощью Ларри облачился в одежды Наполеона. Они отлично ему подошли, понадобилась всего одна из данных ему Дэйзи булавок. Он надел сюртук, медали слегка звякнули.
– Фатти? Вид у тебя в этом мундире – что надо! – не без восхищения заметил Ларри. – Теперь – шляпа! Ого, она сидит на тебе так, как будто для тебя ее и сшили!
Ларри подержал перед Фатти небольшое зеркальце, и Фатти осмотрел свое лицо. Покрытое розовым воском, оно выглядело совсем как лица окружавших его восковых фигур. Фатти откинул на лоб прядь волос, в точности как у воскового Наполеона. Затем он заложил руку за борт сюртука и замер в неподвижности, устремив вперед немигающий взгляд,
У Ларри не хватало слов на похвалы.
– Никто никогда и не догадается, что ты – не восковая фигура! – сказал он. – Ты великолепен, Фатти! Честное слово, ты больше похож на восковую фигуру, чем твой предшественник! Хотелось бы мне, чтоб ты сам себя увидел! Черт возьми, это восхитительно!