– Я поняла тебя, Андрей, – спокойно ответила Анна Викторовна. – Но сейчас у нас все-таки урок. Кстати, математики. Так что проверь лучше – карандаш твой на месте сегодня?
– На месте, – Белов торжествующе поднял руки, демонстрируя сразу два остро наточенных карандаша.
– Отлично, – одобрила Анна Викторовна и перешла к теме урока.
Катя обернулась, чтобы получше рассмотреть вдруг осмелевшего Белова. «А ведь каким тихоней казался!», – думала Катя, рассматривая круглолицего курносого Андрея. Тот перехватил ее взгляд и мигом показал Кате язык. А потом начал корчить такие несусветные рожи, как будто специально где-то много лет учился гримасничать.
На ближайших к Белову партах захихикали. Катя вспыхнула, отвернулась и уставилась на доску, пытаясь понять, о чем говорит Анна Викторовна.
Впрочем, Анна Викторовна хихиканье прекрасно услышала и объяснение новой темы прервала.
– Что случилось, дети? – спросила она. – Вас так веселят задачи с неизвестными?
В классе повисла тишина. Катя хотела было сказать учительнице, что ее дразнит невоспитанный Белов, но передумала. А то вдруг окажется, что его папа – моряк дальнего плавания, и сын его видит раз в год! И Катя в глазах Анны Викторовны снова будет выглядеть некрасиво.
Анна Викторовна выдержала паузу и вернулась к доске. И хотя Катя всегда понимала все из того, что объясняла учительница – на этот раз в ее голове не задержалось ничего. Ближе к концу урока Катюша с ужасом поняла, что настолько отвлеклась от математики, что вряд ли сумеет справиться с домашним заданием.
А тут еще Анна Викторовна сказала:
– Сейчас, дети, мы проверим, как вы усвоили материал. К доске пойдет Катя Кузнецова и покажет нам, как решить задачку с неизвестными.
Учительница сделала жест, как бы приглашающий Катю к доске. «Она думает, что я-то сейчас быстро расправлюсь с задачей, – леденея от страха, думала Катя. – А я же ничего, совсем ничего не поняла. И весь класс увидит мой позор. Представляю, как они обрадуются!».
Не придумав ничего лучше, Катя дошла до доски, почти упершись в нее носом. Потом резко повернулась и скороговоркой выпалила:
– Анна Викторовна, можно выйти?
Она умоляюще смотрела на учительницу, опасаясь, что та все-таки велит ей сначала решить задачу, а потом уже отправляться куда угодно. Но ничего такого Анна Викторовна, конечно, не сделала. Она лишь приподняла брови в знак удивления и кивнула:
– Да, Катя, иди, конечно.
Уже оказавшись за дверью, Катюша услышала голос учительницы:
– А кто это у нас так веселится? Белов? Иди-ка, дружок, к доске!
«Так ему и надо, – злорадно подумала Катя. – Пусть теперь познаниями в математике блеснет. Лобачевский!».