– Тайни вчера просила меня узнать, используют ли поговорку о доске другие инструкторы-серфингисты, – произнес он, усаживаясь в кресло. – С утра я прошел по пляжу, нашел троих ненормальных, поговорил. Узнал, что Вальтер жутко бесится, если кто-то пользуется его выражением. Ждал Мелкую на завтраке. Не дождался, – рассказывал Себастьян мертвым голосом. – Вызвал по комму. Он оказался недоступен. Поднялся в ее номер – закрыто. Спросил у портье, где она – тот, разумеется, ничего не ответил. Запросил данные с ее маячка – он показал на место неподалеку от космопорта. Я вызвал аэротакси, доехал до космопорта…
Алекс услышал стук в ушах. Это стучал страх. Холодной волной он накрывал детектива с каждым произнесенным словом.
– И-и? – поторопил он Марсо.
– И на помойке обнаружил ее чемодан, – закончил тот.
Всё. Паника вырвалась на волю, круша все возможные границы, сбивая всё на своём пути, срываясь внутри из угла в угол, царапаясь за грудиной и вгрызаясь в сердце. Невидимые глазу горячие капли крови пытались согреть заледеневшую в один миг душу.
– Я разговаривал с ней вчера вечером. Она выпила вина больше, чем следовало, и легла спать еще до восьми, – сообщил Коллингейм подрагивающим голосом. Пальцы тоже трясло мелкой дрожью. Тело колотило от избытка адреналина, оставалось надеяться только на то, что это незаметно постороннему взгляду. – И уверила меня, что ни при каких обстоятельствах не собирается скакать ни к каким чертовым маньякам. Тем более что теперь ей известно, кто именно тот самый маньяк.
– То есть? – сделал стойку китиарец.
– То есть вчера я обнаружил, что картина в комнате Мисимы с секретом. Он, скорее всего, или командир боевиков, или киллер. Возможно, в отставке.
Себастьян провел напряженными пальцами ото лба к лысому затылку.
– В мафии не бывает «бывших», – тихо сказал он.
– Я тоже так думаю. Но вдруг…
– Значит, массажист? – китиарец поднял глаза на Алекса.
– Если «зачем» я еще представить могу, хотя откровенно не хочу, то «как»… Одно ясно: Тай это сделала бы не добровольно и не по глупости.
Он задумался. Себастьян тоже не нарушал молчания: может, думал. А может, просто не хотел мешать.
– Она жива? – заставил себя произнести Коллингейм то, что било в висок кувалдой и заставляло вставать волоски на теле.
– Не знаю, – ещё тише ответил Себ.
– Как долго ты будешь ждать доступ к ее медицинским данным?
– Алекс, она служила в моем отряде! У меня есть полный доступ к данным ее медчипа! – выдал Себастьян на повышенных тонах. – Здесь нет передатчика, – объяснил он.
Детектив уставился на него в недоумении. Видимо, еще не до конца проснулся.