Он рассматривал лампу, как будто видел ее в первый раз. А его слух автоматически фиксировал все движения миссис Джордан. Он не чувствовал самого себя, мысли бродили где-то в ином месте... Понимаешь ли ты, что собираешься сделать, продолжая подниматься по лестнице? Понимаешь ли, что совершенно не отдаешь себе отчета в том, что хочешь совершить?
5
Ты чувствовал это и раньше, правда не так остро, например в тот день, когда обедал в клубе со своим сыном. Интересно, а если бы он узнал, что доводится тебе сыном? Какое бы это имело значение? Что, если бы об этом знали окружающие тебя люди, твои друзья и знакомые? Скорее всего, они испытали бы лишь легкое любопытство; а может, некоторые из них уже побывали именно в таком же положении и за тем же самым столиком.
Пол было его имя. Ты называл его Полом. Это тоже кажется призрачным. Это было больше двух лет назад.
Для тебя обстановка клуба была знакома до мелочей, потому что вот уже в течение многих лет ты обедал здесь и проводил время по вечерам, но его присутствие сделало все странным и гротескным. Было такое ощущение, словно он был героем пьесы, а тебя вдруг вызвали из публики на сцену, чтобы вести с ним диалог, не зная текста.
До сих пор ты словно видишь перед собой тот листок голубоватой бумаги, который как-то обнаружил на своем столе среди груды почты.
"Дорогой мистер Сидни, - было в нем написано, - если Вы сможете на этой неделе уделить немного Вашего времени, мне бы хотелось кое о чем попросить Вас.
Это было много лет назад, но я надеюсь, Вы помните мое имя. С уважением, Эмили Дэвис.
Наверху были указаны адрес и телефон.
Все это было давным-давно забыто, и напоминание о былой страсти и о твоих нереализованных надеждах, теперь совершенно угасших и со временем ставших смешными и нелепыми, было немного неприятно. Ты не стал звонить сам, а поручил это секретарше, которая назначила встречу на следующий день.
Утром в офисе произошло что-то неожиданное, и ей пришлось ждать. Когда наконец она вошла и нерешительно остановилась в дверях, ты испытал настоящее потрясение. Она стала старухой. Все в ней обличало это: скромное и непритязательное темно-коричневое платье, бесформенная шляпка, то, как она стояла, растерянно помаргивая от яркого света, ее шаркающие шажки тебе навстречу. Но в пожатии ее руки ты ощутил былую твердость и силу. Она смотрела на тебя искренне и дружелюбно, и ты видел в ее глазах прежнюю страсть.
- Маленький Уилли Сидни, - улыбнулась она. - Теперь, когда я тебя вижу, я понимаю, что напрасно столько времени колебалась. - Она огляделась. - Какой замечательный офис и ты так прекрасно выглядишь!