Вызванный по телефону однажды днем, ты поехал прямо из офиса на Уотон-авеню, и, когда появился там, Эрма дала тебе прочитать письмо. Оно было от миссис Хоккинсон, в нем говорилось, что, если Эрма не оставит в покое ее драгоценного мужа, последствия будут самые неприятные. Она заявляла, что зайдет к Эрме на следующий день.
- Она может появиться здесь в любую минуту, - сказала Эрма, - и я не хочу ее видеть. Ты не можешь поговорить с ней? Я могла бы послать за Томом Холлом, но обычно адвокаты задают слишком много вопросов.
- Почему бы тебе просто не отказаться от встречи с ней?
- Это не поможет, она будет торчать у дверей до скончания века.
Тебе дали инструкции. Мисс Карр не интересует ни семейная, ни эмоциональная жизнь миссис Хоккинсон.
Если мистер Хоккинсон опять предложит развлечь ее, весь вечер играя Дебюсси на ее "Стейнвее", мисс Карр с благодарностью примет это предложение, и ее совершенно не волнует реакция миссис Хоккинсон.
В дверь позвонили; горничная доложила о визите леди, которую проводила в библиотеку; ты вошел туда, представился адвокатом мисс Карр, который выполняет ее инструкции, проинформировал даму, что после полного и тщательного рассмотрения было достигнуто решение, что она может катиться к черту. Это было очень неприятно. Сначала миссис Хоккинсон бесилась и угрожала, затем рыдала и умоляла тебя сохранить ей мужа.
Ты был тронут, искренне жалел ее, и, когда она наконец покинула дом, ты разыскал Эрму, злой и негодующий из-за того, что тебя втянули в такое отвратительное дело. Ты произнес пылкую речь, слушая которую Эрма беззаботно улыбалась.
- Почему я должна чем-то для нее жертвовать только потому, что она не умеет себя вести? - спросила она. - Мне не нужен ее драгоценный муж, но временами он бывает забавным. Если бы я пожелала его, я бы его взяла. Билл, милый, не говори мне, что я должна сохранить семью.
- Я не говорю тебе, что ты что-то должна. Это просто вопрос достойных человеческих чувств. Эта женщина действительно страдает, она глубоко несчастна.
- Ты глуп и не понимаешь, что говоришь, - заявила Эрма. - Ты считаешь, что мы не имеем права взять то, что нам хочется, только потому, что от этого кто-то станет страдать?
- Да, если только мы не нуждаемся в этом слишком остро, если это нам жизненно необходимо.
Она улыбнулась:
- Тогда тебе нужно стыдиться себя. Твое жалованье поднято до пятнадцати тысяч, верно? А ты сам говорил, что рабочим на заводе недоплачивают. В то время как я заставила страдать одну-единственную женщину - тем, что позволяю Хоккинсону играть для меня на пианино, что он делает исключительно хорошо. Кроме того, я ничего не отбираю у его жены ты, конечно, не знаешь, что ее любимая грампластинка "Пей меня своими глазами"?