Хозяин узнаваемых интонаций придвинулся вплотную, гипнотизируя злющим взглядом и позволив себя рассмотреть. Действительно, холеный господинчик. Весь, не только голос. Невысокий, темноволосый, усишки, прикрывающие короткую верхнюю губу и очень нехорошая, похожая на оскал улыбка.
– Быстро в кабинет!
Что ж, слуги явно знали, чего можно ожидать от этого типа, особенно когда он в таком настроении – на кожаном диване в кабинете мальчишка оказался чуть ли не раньше, чем хозяин виллы успел договорить.
– Вон! – рявкнул он, когда кто-то попытался разжечь в комнате лампу.
Этот приказ тоже был выполнен беспрекословно. Слуги оставили возле дивана единственный фонарь, с которым пришли, и дружно рванули «вон». А затем дверь с грохотом закрылась и злые выпученные глаза опять оказались прямо перед лицом Дари:
– Сучонок! Ты еще пожалеешь, что на свет родился. Не хочешь по хорошему? Ладно.
– А что, – постарался ухмыльнуться Пепел, – бывают и такие, кто с тобой хочет?
Третья пощечина оказалась самой жестокой – Пепел едва сознание не потерял. Но продолжал все так же криво усмехаться садисту в морду. «Пожалуй, меня так и закопают с этим кривым оскалом на роже. Прилип он к ней уже намертво. Ну и хорошо. Зато эта сволочь не догадается, в какой узел сейчас скрутило ему кишки.»
– Пасть ты будешь открывать только по моей команде и вовсе не для того, чтобы гавкать, – голос у хозяина виллы стал совсем тихим и совсем жутким. – А еще ты будешь очень стараться, чтобы мне понравиться. А потом будешь делать это для моих слуг – каждого отдельно и всех скопом. Я пропущу тебя через всех. И ты, сучонок, каждому будешь подмахивать изо всех сил и со всем старанием. Тогда, возможно, я дам тебе шанс сдохнуть, прежде чем зарыть. А если нет – закопаю живьем.
– Это вряд ли.
Неожиданно раздавшийся голос заставил подпрыгнуть обоих. Но когда до Пепла дошло, кому этот голос принадлежит, то он едва не всхлипнул от облегчения. А вот хозяин кабинет кабинета таких чувств явно не испытывал:
– Во… Ворон? – не с первого раза, но все-таки сумел выговорить он побелевшими губами.
Густая тень в углу кабинета, там где стоял огромный письменный стол дрогнула, и стало понятно, что из кресла поднимается фигура очень высокого человека.
– Это хорошо, что узнал. Меньше объяснять придется, – жестко усмехнулся ресс наводя на собеседника дуло револьвера. Еще один щелчок взводимого курка раздался из противоположного угла, где при некотором старании можно было угадать второй выступивший из густого мрака силуэт – изящный и женственный.
Сцена была обставлена потрясающе эффектно, Пепел это оценил, даже несмотря на собственную разбитую морду. Никто не сделал бы красивее, можно на что угодно ставить. И что удивительно, не режиссировали ведь, оно само так получилось.