Дол прищурилась и пробормотала:
- Патология. Он не в себе!
Сильвия отрицательно покачала головой:
- Ты бы так не подумала, если бы слышала его.
Он все разложил по полочкам: свою дружбу с Мартином... он с ней покончит... свои физические недостатки, уверенность в том, что станет знаменитым, мой материнский инстинкт... дьявол! Вот идет один из этих проклятых копов. Что им нужно? Боже мой, Дол! Когда это только кончится!
- Скоро, Сильвия, дорогая! Не мытьем, так катаньем! Перестань кусать нижнюю губу, скоро их у тебя станет две.
Подошел патрульный:
- Мистер Чишолм? Вас ждут.
- Меня?
- Да, сэр.
- Скажите им, приглашения принимаю только в письменном виде. - Лен потянулся за бутылкой, плеснул себе в стакан примерно на дюйм и добавил чуток воды из кувшина. - Пусть получат свое приглашение обратно с пометкой - адресат выбыл. - Он поднялся со стаканом в руке и пошатнулся. - Извините меня, леди. Жаль пропустить следующий акт, он, говорят, самый удачный. Неуверенной походкой Лен последовал за патрульным.
Дол проводила его взглядом и пожала плечами.
Повернулась и спросила у Сильвии совсем другим тоном, явно не предназначенным для светской болтовни:
- Расскажи мне о Циммермане, Сильвия. Что он еще говорил?
Глава 14
Воскресным вечером, в десять часов, в маленькой комнате, служившей внутренним офисом в здании штаб-квартиры полиции штата, что в трех милях от Берчхевена по Девятнадцатому шоссе, царила атмосфера нервозности, витали клубы табачного дыма, выдвигались и опровергались различные теории и было тесно от набившихся в помещение полудюжины мужчин. Один из них на деревянной скамье - грузный, жующий сигару уголком рта, - был инспектор Кремер из нью-йоркского отдела по расследованию убийств, рядом с ним сидел Мэгвайр из Бриджпорта, казавшийся невыспавшимся, но все такой же неукротимый. К косяку двери прислонился ничем не приметный патрульный. Полковник Брисенден, на диво элегантный в своей форме и исполненный достоинства, сидел прямой как палка около столика. Напротив него расположился взъерошенный и усталый, но еще не сломленный Шервуд. Начинающий лысеть мужчина средних лет, подтянутый и активный, со слегка раскосыми глазами, был генеральный прокурор штата, Е. Б. Линекен. Он только что примчался из Вермонта, прямо с уик-энда, со скоростью шестьдесят миль в час, чтобы исправить положение, получить свою долю славы и помочь торжеству правосудия.
Шервуд докладывал:
- Вот такая складывается картина. Только двум из всех мы можем инкриминировать мотив преступления: Чишолму и Рэнту. У Чишолма, конечно, была возможность убить. Он сам признался, что был на месте преступления, видел Сторса, спящего на скамье, мог взять у Фольца перчатки, когда уходил из его дома. Но этого всего недостаточно для предъявления ему обвинения, даже для коронера, не говоря уж о присяжных. А его мотив... и того хлеще: видите ли, его из-за Сторса вышибли с работы. И он обиделся? Дудки! Нет, тот, кто пробрался в мастерскую, взял проволоку, подсунул под шею Сторсу и вздернул того на сук, - хладнокровнее огурца и злее гадюки, и у него были очень веские причины.