– Учитель напоминал тебе о заповеди?
– Напомнил и вышел из комнаты. Вернувшись, убедился, что я сделал по-своему.
– Ты был не прав, Матан. Следовало сначала поступить по закону, аж потом размышлять над ним. Да и приказа ты ослушался – тоже плохо. Однако хвалю тебя за вдумчивость. Интересный казус. В доме учения я обсужу его с мудрецами. Тебя же прошу не сердиться на учителя, ибо наставник всегда благонамерен. Мысль сию навек сбереги в сердце твоем.
Сын усвоил урок отца. Забегая вперед, заметим, что неколебимую приверженность дисциплине Матан пронес через всю свою карьеру вавилонского мудреца.
***
Гедалья вступился за учителя, преследуя цель педагогическую и, отчасти, под воздействием инстинкта солидарности. Тем не менее этот случай заставил отца думать, что умница Матан сравнялся знаниями со своим ментором, а то и превзошел его. Стало быть, дальнейший прогресс в обретении мудрости возможен только со сменой наставника.
Отец взял сына за руку, и оба отправились в дом учения к Эвитару. В этот час педагог проводил практические занятия с питомцами. Он выслушивал вопросы отроков, затруднявшихся в понимании сложнейших мест Святого Писания, и давал краткие, но ёмкие ответы. Школяры запоминали, кивали головами, восторженно переглядывались.
Войдя в открытую дверь и остановившись у порога, отец и сын прислушались к словам наставника юношества. Чувство глубокого почтения к мудрым речам Эвитара охватило душу Гедальи. Он взглянул на Матана – лицо последнего выражало восхищение. Не по чину робко уселся Гедалья на краешек скамьи в последнем ряду. Матан не посмел последовать примеру отца и остался стоять на ногах.
Эвитар заметил вошедших, дружелюбно кивнул. Закончив урок, он, приветливо улыбаясь, подошел к отцу с сыном, пожал руки обоим. Сохраняя достоинство и необидно соблюдая дистанцию, он осведомился о цели их визита, хотя, несомненно, намерения гостей были ему вполне ясны.
В лестных выражениях Гедалья заверил мудреца, что только у него Матан сможет получить подлинные знания. Польщенный Эвитар принялся расспрашивать юношу об изученных им предметах, одновременно экзаменуя его. Наставник остался в высшей степени доволен познаниями и умом молодого человека и немедленно принял решение взять его в ученики. Отец был счастлив и горд.
Следуя своим жизненным правилам, Эвитар отказался принять от отца Матана плату за обучение отпрыска. “У твоего сына, Гедалья, – сказал наставник, оставшись наедине с родителем, – светлая голова, и я уверен, что воспитаю глубокого знатока Писания. Придет время, и парень примет от меня духовное наследство. До конца сбудутся мои пророческие слова, и Матан станет великим законоучителем и прославит твой род!”