Но Эндшпилю были её замечания до лампочки, он наплевал на все правила и даже без разрешения прошёл к своей парте. Она стояла в соседнем ряду, прямо справа от меня. Единственное, что нас с ним связывало — это любовь к последним партам.
Я старалась слушать то, что рассказывает учитель. Но взгляд то и дело возвращался к ужасному соседу. Дэн что-то быстро писал на листочке, который вырвал прямо из тетради.
За успеваемостью Эндшпиль никогда не рвался, все контрольные и экзамены писал на удовлетворительно и вообще не особо парился о своём будущем. Папа бизнесмен уже сколотил капитал, которого хватит и праправнукам.
Вдруг Эндшпиль резко обернулся на меня, гаденько улыбнулся. А мне стало стыдно, что поймал с поличным, ведь наши взгляды встретились.
Я в очередной раз подивилась, какой же он омерзительный. Стрижен налысо, от виска к уху струится странная татуировка, уши проколоты, но каких-либо сережек на них никто никогда не видел.
Зубы, правда, белоснежные, что пугает ещё больше. Как у зверя, даже клыки характерно выпирают. Жуткое зрелище вкупе с выбритым кочанчиком.
Форму Дэн носил небрежнее всех, а галстук всегда болтался на запястье, а не на шее, как положено.
Парень смотрел на меня, дико прищурившись, играя своими четко вычерченными, словно нарисованными, скулами. Улыбка оставалась гадкой и какой-то загадочной. Наверное, нашел новый способ меня достать.
А ещё он что-то жевал, между зубов то и дело мелькало что-то белое. Но жвачки у нас строго запрещены!
Я отвернулась, но прямо мне в лицо прилетел шарик из бумаги.
И он был мокрым, противным. Я тут же вытерла щеку.
Так вот, что так усиленно жевал Дэн. Понятно, новый уровень отношений, жеванными бумажными шариками в меня он ещё не пулялся. Детский сад, вторая группа.
Я привычно решила не реагировать на него. Побесится и перестанет. Во всяком случае на время урока.
Но ему не терпелось, и чуть ли не на весь класс сказал:
— Мияги, лучше прочитай, а то потом нежданчик будет!
— Solomonov, geh aus der Klasse! — Не выдержала учительница и выгнала Эндшпиля с урока.
А тот и рад стараться. Даже не собирая вещи, пошёл вразвалочку к выходу. Специально тянул время, в классе поднялся хохот. А я заметила, как Дэн изредка и как бы невзначай касается своего бока. Может, до «махича» дело всё-таки успело дойти?
А я почувствовала на себе другой удушающий и мерзкий взгляд. Но в его сторону специально не смотрела. И этот туда же, внимания просит, ага!
А я думала только о записке. О каком «нежданчике» говорил Эндшпиль?
Что опять задумал этот изверг номер два?