– Мелани, достаточно.
Риантан Харсейди мог бы просто промолчать, но он неожиданно сказал:
– Нет. И никогда не был. Моя супруга оказалась человеком сильным, решительным и жестким – абсолютная копия своего отца, только в юбке вместо брюк. Точкой невозврата для наших отношений стал ее отказ стать матерью. Она погибла в боевой операции двенадцать лет назад. Я не особо страдал на похоронах совершенно чужого мне боевого офицера.
Мы покинули последний рубеж Туманности Химеры и Харсейди перешел в гиперрежим полета.
И лишь когда стабилизировал курс, вернулся к нашему явно неофициальному разговору.
– Сейчас я нахожусь в достаточно выгодном положении – мои умственные и физические показатели, а так же должность и финансовое состояние, по факту, дают мне право выбрать любую из студенток танаргских военных учреждений, и, учитывая мои преимущества, мне не потребуется даже согласие кандидатки. Но…
Харсейди невесело усмехнулся.
– Но мне больше не нужна любая. Мне нужна одна. Конкретная. И я полагаю, вам известно о ком речь.
Да, я догадывалась. Кадет S-класса Шейри Дейр. Девчонка из Тринадцатого отдела. Аналитик высшего уровня. Большинство наших знали ее по голосу – очень приятный голос, и в отличие от других аналитиков, говорящих монотонным безэмоциональным тоном, у нее он живой был. И да – пока кадет, но учитывая, что она раскрыла целую сеть работорговли, сходу сместив вектор работы всех спецслужб Гаэры, у кадета было блестящее будущее. И вовсе не с риантаном Харсейди.
– Мне известно, – не стала отрицать я.
Взглянув на меня, Харсейди вдруг хрипло спросил:
– Она потрясающая, да?
И вот что ему ответить? Я видела кадета Дейр в начале ее службы – и реально потрясающая девчонка была, могла слиться с любой местностью и умела не отсвечивать до такой степени, что однажды ее начальник решил, что она пропустила совещание, и принялся названивать на ее сейр. Говорят, его лицо приняло непередаваемое выражение, когда ее сейр зазвонил рядом с ним. А потом это новое задание и кадет успешно стала самой привлекательной девушкой в столице нашей страны. В общем сливаться с местностью она больше не умела.
– Мы едва знакомы, – ответила я, и это было почти правдой.
Харсейди принял мой ответ, и, помолчав, вдруг спросил:
– Говорят у кадетов S-класса долг перед родиной. О каком долге идет речь?
– О финансовом, – я зевнула невольно, устала за сегодня, – подготовка и обеспечение кадетов производятся на высшем уровне, и это затратно для государства.
И тут Харсейди невольно раскусил сигару и даже особо этого не заметил, определенно несколько взволнованный полученной информацией.