Помолчала, кусая губы, и не глядя на него, сообщила:
– Не только ты меня любишь. Я тоже влипла в тебя по уши.
И тишина наступила такая, что мне казалось теперь всему Танаргу слышно, как бешено бьется мое сердце.
Но один явно глухой однако обнаружился.
– Что? – едва слышно переспросил Эрих.
Начинается.
– Давай сделаем вид, что я этого не говорила, – предложила, сильно сожалея, что вообще подняла эту тему.
Надо было поискать другие аргументы.
И тут вдруг Эрих взял и сказал:
– Меня никто никогда не любил.
– Ну, – что тут сказать?! – Извини.
Он не извинил.Еще несколько долгих секунд длилось молчание и Эрих добавил:
– В принципе не зафиксировано ни одного случая наличия чувств у усилителя. Особенно, к архонту.
На курсах социальной адаптации нас учили с уважением относиться к чужим чувствам. Несомненно, мы, десантники, вообще миновавшие стадию социализации в подростковом возрасте, были несколько менее эмоциональными, чем гражданские, поэтому да, нас учили уважать чужие чувства. Но я как-то не была готова к тому, что я тут эмоциональное признание в любви делаю, а мне не верят.
– Слушай, я ведь и пристрелить могу! – психанула внезапно. – И прирезать! И, ты знаешь, еще способов двести твоего убийства запросто реализовать!
Но пропустив все мои слова куда-то мимо ушей, Дагрэй хрипло произнес:
– Я думал, ты благодарна за спасение десантников отряда этого треклятого сержанта Догерти и за Шайтана. Я… Мэл, ты все это серьезно сказала?
Промолчала, глядя в ночь, и сильно сожалея о том, что не промолчала ранее.
– Мелани? – его голос дрогнул.
– Чтоб тебя навигатором приложило! – разъяренно ответила я.
И у меня голос вот вообще не дрожал.
Я обдумывала его фразу: «В принципе не зафиксировано ни одного случая наличия чувств у усилителя. Особенно, к архонту».
– Что, вообще ни одного случая?
Эрих отрицательно покачал головой, пристально глядя на меня.
Затем едва слышно произнес:
– Усилитель эмоционально выгорает уже после первого контакта. Обычно контакт – это секс.
О, то потрясающее чувство, когда вдруг понимаешь, почему у тебя до сих пор не было секса.
– Но объективно говоря, – продолжил все тот же напряженный и почти невменяемый Эрих, – наш «контакт» произошел раньше, когда я переступил грани допустимого своих возможностей, а ты вернула меня к жизни. И с этого момента… – он посмотрел мне в глаза. – С этого момента, Мелани, я все жду, когда в твоих глазах появятся холод и отвращение. И я не знаю, как смогу это пережить…
– Вау! – только и сказала я.
Потому что мгновенно осознала потрясающую штуку – я из всего этого запросто могу выпутаться. Эмоциональное выгорание иногда крайне полезная штука, к примеру я перестану думать об Эрихе, что уже плюс, а еще перестану терзаться чувством, что предаю родину – это тоже плюс, а то после слов того медика, на душе до сих пор кошки скребут.