Когда его удар правой не достиг цели и ему пришлось отступить назад, чтобы подготовиться, я сказал ему:
– Три часа с ней… пролетят, как три минуты… А? – Когда мне удалось провести быстрый, короткий удар, а затем еще один и он повис на мне, я пробормотал: – Через месяц я брошу ее в любом случае.
После того как он здорово меня встряхнул мощным ударом в область сердца, мне показалось, что он сделал что-то неподходящее для этой ситуации. Я четко услышал голос, произнесший: «Можешь заплатить мне сейчас. Он не должен разговаривать. Нельзя говорить и драться одновременно».
Затем где-то в подсознании я понял, что это говорил не он. Водители такси стояли, облокотившись на крыло такси, на котором я приехал, и наслаждались бесплатным шоу. Я разозлился, но, чувствуя, что сейчас делать этого нельзя, старался не обращать на них внимание. У мужа явно были необычайные легкие. Не слыша гонга, возвещавшего перерыв, я жалел, что не могу дышать через уши, а он и рта не раскрывал. Он продолжал молча наносить удары. Я сказал ему:
– Даже если я усну по твоей милости… я проснусь снова… и тогда она пробудет со мной… не три часа… три дня и три ночи… и это будет стоить того.
Правой рукой он стал наносить сильные удары мне по голове, держа левую в кармане. Он уже так делал минутой раньше, но тогда я опоздал на десятую секунды. Свой коронный удар я наношу правой в область почек, поворачиваясь при этом всем корпусом в сторону удара, будто хочу развернуться на месте. Когда согласованность действий и расстояние рассчитаны верно, удар получается на славу; так было и на этот раз. В поведении моего противника наступил перелом. Он не опустился вниз, но ноги его обмякли, и на мгновение руки были парализованы. Я уже молотил его с очень близкого расстояния, работая обоими локтями, лицо мое находилось дюймах в шести от его лица, и когда я увидел, что он уже слабеет и у меня есть в запасе пара секунд, я отступил назад и врезал ему еще пару раз в область печени. Второй удар пришелся немного выше, так как он стал опускаться.
Я стоял над ним, сжав кулаки, и до меня стало доходить, что я дрожу с головы до ног и ничего не могу с собой поделать. Я услышал голос одного из водителей такси:
– Вот это да! Вот это картинка! Последние два я даже почувствовал на себе.
Я огляделся. Этот квартал населен не густо, и в это время дня был совсем пустынен. Мы не издавали никаких звуков – ни визгов, ни рева. Ни одной души поблизости, кроме двух водителей.
– А где леди? – спросил я.
– Она рванула отсюда как молния, когда он вмазал вам около моей машины, – он показал пальцем на запад. – В том направлении. А с тобой я бы не хотел поспорить.