– Чего заткнулся? Продолжай. Не забудь упомянуть, что про моих родственников как любителей детей ходила нехорошая молва. «Любовь к детям» – это у нас семейное, – засмеялась она, как мне показалось весело, но я видел злость и ярость в ее глазах. – На это и рассчитывала, когда строила свою репутацию, – уже тише добавила, но не дала мне шанса спросить о странных словах подробнее. – Продолжай. И можешь не церемониться, а говорить, как есть.
– Выдали замуж очень рано. Двое из твоих мужей были теми самыми родственниками, которые тебя воспитывали. К восемнадцати годам у тебя было уже шестеро супругов. – И вновь запнулся. – Все они – близкие родственники или друзья твоих воспитателей.
Только сейчас, рассуждая в таком ключе, я стал понимать, почему она такая. Жизнь обошлась с ней не лучшим образом. Я не оправдываю. То, что графиня совершила за свою жизнь и продолжает совершать, не может быть ничем оправдано. Но я понимаю причину ее поступков. Легче осознавать, что такими монстрами не рождаются, а становятся. И создаем их мы сами.
Еще более пакостно было на душе от осознания того, как отчаянно я продолжаю ее желать, несмотря на то, кем эльфийка является…
– Продолжай, – мурлыкнула она. – Дальше начнется самое интересное. Лично я очень радовалась именно этой части, когда слушала историю. Не хочешь? Я сама продолжу. Люблю смаковать те моменты, когда создатели пали от руки своего творения, – хохотнула Изабелла. – Так они прожили больше ста лет. Но после что-то стало происходить. В течение полугода при странных обстоятельствах скончались все шестеро мужей, оставив графине Эстет внушительное состояние. Дальше она около семидесяти лет жила, ни в чем себе не отказывая, но вновь замуж выходить не торопилась. Была душой компании, зверствовала себе потихоньку, любила ездить в гости и звать гостей к себе, выставляя свои измывательства над рабами напоказ. А четыре года назад что-то произошло. Слухи о том, что "Кровавая Графиня" совсем слетела с катушек, распространялись со страшной силой, а все свои границы графство закрыло, став полностью автономным. Ничего подозрительного не заметил? – хитро улыбнулась девушка. – Например, то, что никто этих зверств не видел, но паника продолжала упорно разрастаться, да настолько стремительно, что ни у кого не возникало желания контактировать с подобной личностью, как графиня Эстет. Что уж говорить о том, чтобы ходить к ней в гости, – засмеялась она и досадливо вздохнула. – Разве что Габриэлла не оставляла попыток ко мне пробраться. Вот где настоящая извращенка и садистка. И чего, спрашивается, с такой женой министр лезет ко мне? Кстати, о нем, – оживилась девушка. – Судя по тому, что тебе пришлось предварительно поинтересоваться мнением этого поганца, ты сомневался, та ли я графиня, которую запомнил? Верно?