— Она вкусная?
— Да. Очень даже.
— Почему тогда их еще всех не переловили?
Я пообещал непременно выяснить.
Вулф, держась рукой за дерево, попеременно подрыгал обеими ногами, чтобы отряхнуть вниз брючины.
— Я попробую позвонить, — сказал он. — Ты написал, что телефон мисс Роуэн могут прослушивать. Если так, то кто? Шериф или окружной прокурор?
— Шериф.
— Значит, придется поискать другой телефон. Ты знаешь, откуда можно позвонить без опаски?
Я кивнул.
— Из Лейм-Хорса. В Нью-Йорк? Солу?
— Нет. Мистеру Вилу.
— Я не упоминал никакого мистера Вила.
— Этот тот самый генеральный прокурор из Хелены. У меня есть его номер. Он знает, что я здесь. Мистер Макфарланд вчера перезвонил ему по моей просьбе, предупредив о моем прилете, и я заезжал к нему. Хочу теперь у него кое-что уточнить.
Я навьючил на себя рюкзак, и мы пустились в обратный путь. Поскольку мы теперь были на равных, я мог бы потребовать от него, чтобы он сказал, чего добивается от генерального прокурора, но потом решил не торопить события.
Возвращение далось Вулфу тяжелее, поскольку пришлось спускаться, а в двух местах склон был крутоват. Однако Вулф вышел из положения с честью. Машина стояла у дома. Я зашел, сбросил рюкзак, разыскал в ящике стола в комнате Вулфа обрывок бумаги с телефонным номером, нашел на террасе Лили, сказал ей, что у нас дела в Лейм-Хорсе, и спросил, можно ли воспользоваться машиной. Лили сказала, что можно, и осведомилась, вернемся ли мы к ужину. Я сказал, что да, присовокупив, что мы едем только для того, чтобы позвонить, а кому и зачем, расскажу позже. Выйдя на воздух, я обнаружил, что Вулф уже успел забраться в машину — довольно бесцеремонно для гостя — и взгромоздился на переднее сиденье, что меня удивило. В нашем «героне», когда я за рулем, он неизменно садится сзади, где для него установлен специальный поручень на тот случай, если машина взбрыкнет и захочет боднуть дерево или столкнуться со встречным автомобилем, вызвавшим у нее неприязнь. Я сел за руль, и мы покатили. Когда мы выезжали на дорогу в самом конце аллеи, из-за кочки выскочил зверек и стремглав понесся к кустам.
— Местный заяц? — поинтересовался Вулф.
— Это зависит от того, можно ли лугового кролика назвать зайцем, — ответил я. — Пожалуй, я специально проверю это ради вас. Но они не столь вкусны. — Я объехал обломок скалы. — Человека, телефоном которого мы попытаемся воспользоваться, зовут Вудро Степанян. Как я уже говорил, он один из немногих, кто верит в невиновность Харвея.
— Дворец культуры. Года три назад ты пожаловался мне, что мистер Степанян пытался заставить тебя прочесть эссе Бэкона.