Приближаясь к крыльцу, я услышал звуки музыки. Я остановился и навострит уши. Звуки шли не из дома, а откуда-то слева. Я зашагал по траве, обогнул дом, прошел мимо ряда окон, снова повернул за угол и оказался у небольшой террасы. Аудитория, слушавшая музыку, которая доносилась из портативного радиоприемника, стоявшего на стуле, состояла из одного человека — Джейн Огильви. Она лежала с закрытыми глазами на подстилке почти обнаженная. По фотографиям, которые я видел (она была снята одетой), я сделал вывод, что у нее хорошая фигурка. Это подтвердилось. У нее даже были хорошие коленки.
Я не знал, как поступить — ретироваться и затем появиться вновь с какими-нибудь звуковыми эффектами или оставаться на месте и кашлянуть, — как вдруг она раскрыла глаза и повернула голову. Она искоса разглядывала меня в течение нескольких секунд и затем заговорила:
— Я почувствовала, что кто-то пришел. Неосознанное ощущение чьего-то присутствия. Надеюсь, что вы реальность?
Когда Вулф исключил ее из списка на основе ее показаний в суде и трех стихотворений, которые она там прочла, я еще сомневался, но несколько слов, произнесенных ею, убедили меня в том, что шеф прав.
— Ничего не говорите, — продолжала она, — даже если вы реальность. Вы ничего не можете сказать такого, что было бы равнозначно моменту, когда я ощутила ваше присутствие. Вы можете подумать, что я услышала ваше приближение, но я ничего не слышала. Мои уши были полны музыки, я вся была полна ею, но вдруг ощутила вас. Если бы был канун Святой Агнессы, но нет… И я не голодна и не в постели… Ах, неужели имя ваше Порфиро? Да? Нет, не отвечайте. Приблизьтесь!
Я был целиком и полностью согласен с ее предложением, но ничего не мог произнести, что соответствовало бы ситуации. Кроме того, мое имя было не Порфиро. Но я не хотел повернуться и безмолвно уйти, поэтому я подошел к клумбе, сорвал красную розу, прижал ее к губам, бросил ей и затем удалился.
Из ближайшей аптеки я позвонил в Кармел Алисе Портер, но мне снова никто не ответил. Делать больше мне было нечего. Я понимал, что Вулф поручил мне познакомиться со всем квартетом только из желания отделаться от меня; он знал, что если я останусь дома, то не отвяжусь от него или просто буду смотреть на него с укоризной. Поэтому я набрал другой номер, мне ответили, я высказал предложение относительно того, как провести следующие восемь или девять часов, и мое предложение было принято. Затем я набрал номер, который знал лучше всех других, и сказал Фрицу, что не вернусь домой к обеду.
Было уже далеко за полночь, когда я поднялся на крыльцо старого каменного особняка на Тридцать пятой Западной улице и отпер дверь своим ключом. На моем столе не было оставлено никакой записки. Я черкнул Фрицу, чтобы он не ждал меня к завтраку раньше десяти часов. Я всегда сплю свои восемь часов, и если Вулф вдруг выйдет ночью из своего состояния, он будет знать, где меня искать.