… Собрал Бронислав рать свою.
А Матрёнушка ему говорит:
– Можно, и я с тобой поеду? Раненых исцелять стану!
* * *
Как Бронислав силу рати своей к войску царскому добавил и командование возглавил – так и закончились поражения. И вернулись скоро стороны воюющие на границы прежние, что меж странами раньше были.
Стал Бронислав о заключении прочного мира переговоры вести. Да не получается соглашение никак: столько ведь крови пролилось, столько людей полегло, столько ненависти война породила!… Все – только мести хотят!… Все – только свою правоту видят и прощать других не желают!…
… А Матрёнушка тем временем раненых лечит. И не делает она разницы между тем, из вражеского ли войска раненный – или из своего. Всех она врачует-исцеляет!
И решил тут воевода, который войском противоборствующим командовал, что, если возьмут они Матрёнушку в заложницы, то на все условия Бронислав – ради жены любимой – согласится.
Схватили они Матрёнушку. И к Брониславу гонца послали: «У нас жена твоя в плену. Так что – все требования наши выполняй, князь Бронислав!» – и список требований приложили.
Догадалась Матрёнушка, для чего её схватили, для чего к дереву на видном месте привязали. И стала придумывать, как освободиться.
И вот, когда солдат, что её сторожил, задремал, она решила попробовать.
Тут – птички лесные к ней подлетели, верёвки на руках ей развязали. С ног она сама путы сняла – и пошла к своим, не таясь.
Солдат-охранник пробудился, кричит:
– Стой, а то стрелять стану! – А сам выстрелить по Матрёнушке не может: жалко ему её! Ведь видел он, как Матрёнушка всех раненых лечила, разницы меж своими и чужими ранеными не делала!
… Идёт Матрёнушка – и уже меж ратями противоборствующими оказалась.
Тут тревогу подняли в стане той страны, догонять бросились: «Стой, иначе – убьём!»
А навстречу солдаты Бронислава бегут – чтобы спасти!
Воевода войска враждебного, гневом охваченный, всем своим солдатам в Матрёнушку стрелять приказал: «Пли!» – кричит!
Матрёнушка обернулась – и на солдат тех смотрит, любовью их своей заливает, от зла уберечь хочет!
И не выстрелил никто.
Тогда воевода сам – от бессилия и злобы – давай стрелять!… Раз!…, другой!…, третий!…
Бросились на него солдаты, отобрали ружьё! Да поздно…
* * *
Бронислав увидел то и понял, что даже смертью своей Матрёнушка мир вернуть попыталась.
Поднял он тело любимой своей…
Вышел он перед двумя ратями и стал говорить о мире, о слёзах матерей и жён, отцов и детей, о Боге, о всём том, чему Матрёнушка его учила.
И никто не посмел выстрелить…
Молча слушали его бойцы отважные, через многие битвы прошедшие. Молча внимали ему юные. Не смели возражать и командиры.