Но Панин оказался не единственным, кто желал помочь своим товарищам. Командовавший сражением фон Гершов тоже не терял времени даром и приказал своим войскам наступать. Мекленбуржцы и русские солдаты, мерно шагая, двинулись вперед, наступая в сторону татарского лагеря. И как впоследствии оказалось, Кароль не ошибся. Значительной части, татар и ногайцев после того как была отбита их атака пришлось отступать практически вдоль линии полков нового строя.
Те, разумеется, воспользовались этим обстоятельством и, как говорят немецкие наемники, щедро отсыпали своему противнику свинцового гороха. Единороги тоже не молчали, и быстрое отступление крымчаков тут же превратилось в избиение.
Чтобы никому не удалось уйти внимательно следивший за ходом баталии фон Гершов, тут же послал в атаку конницу Михальского. Уже почувствовавшие вкус победы воины снова пришпорили коней и понеслись в сечу.
Не отставал от товарищей и Панин. Видя, что правое крыло войска уходит вперед, он распорядился разбирать завалы из рогаток, возов и застрявших на них убитых татар и идти вперед. Запрягать лошадей в пушечные упряжки было долго, поэтому самые большие орудия оставили на месте, а те, что поменьше покатили на руках.
Впереди в рассыпном строю двигались легконогие стрелки, за ними шли построившиеся в сотенные колонны охотники, а между ними пыхтящие от напряжения пушкари и приданные им на помощь матросы двигали артиллерию и зарядные ящики. И как только они сравнялись с линией мекленбуржцев, надежно подперев их левый фланг, Федя дал команду «Стой!». Охотники уже привычно развернулись в шеренги, пушкари выкатили орудия и сходу принялись палить.
Командовавший левым флангом Фролов к этому времени также получил через добравшегося к нему конного вестового приказ генерала фон Грешова идти вперед и атаковать сомкнутым строем отступающих татар. Понеже те не примут боя, следовало, заняв позицию перед вражеским лагерем, выдвинуть единороги и открыть огонь по составленным в табор арбам, за которыми стояли, так и не успевшие к большой драке секбаны и янычарская орта.
Наблюдать сражением издалека было для меня делом новым и непривычным. Однако личный опыт и богатое воображение без труда позволяли понять, что происходит сейчас предо мной. Многие тысячи конных воинов, разгромленные сосредоточенным артиллерийским огнем безуспешно искали выхода из ловушки. Уйти удалось немногим. Очень много их осталось на залитой кровью и усеянной телами людей и лошадей земле.
Честно признаться, я и сам оказался в шоке мощи оказавшейся в моих руках. Каково же было в этот миг татарам прежде ничего даже отдаленно похожего не испытывавших и не видевших?! По спине пробежал холодок, а вдруг в иной раз я сам и мои люди окажутся под столь губительным градом? Что делать тогда мне? Но прочь лишние мысли!