Нет, все же в море сейчас хорошо. Не то, что на берегу, где августовский зной заставляет прятаться от жаркого солнца в благодатной тени. А тут у нас свежий воздух, плавно качающаяся палуба под ногами, упругие полотнища парусов, ветер и простор. Но это мне. Меня морская болезнь не берет, как, кстати, и моих пацанов. Наверное, уже в сотый раз эти два сорванца облазили весь корабль от «вороньих гнезд» на мачтах, до нижней палубы, где расположились гребцы.
Что интересно, многие исконно сухопутные люди из моего окружения вроде того же Панина, вписались в моряцкую жизнь без сучка и задоринки. Словно родились в море. А вот, скажем, подьячий Автономов, который вроде бы родом из Иван-города в любой штиль, стоит ему ступить на борт корабля, сразу же зеленеет, до смешного напоминая мне никому здесь неведомых инопланетянян. Вот запрется в отведенном ему вместе с писарями кубрике и молится всем святым пока может, а когда силы иссякают, просто лежит. Да, не везет ему, а что делать?
«Святая Елена» по нынешним временам — большой корабль. Но в реальности это скорлупка, которую можно пройти от носа до кормы за сорок пять шагов, а на шканцах от борта до борта вообще всего десять. И то если изрядно мельчить. Я в этом лично убедился, прохаживаясь туда-сюда.
Впрочем, большинству экипажа такой роскоши, как гуляние по палубе и не снится. Сидят, стоят, лежат повахтенно в гамаках. Вроде бы веселого мало, но они и не думают унывать. Напротив, постоянно хохмят, подшучивают друг над другом, а по вечерам поют протяжные песни.
К слову, на галерах места еще меньше. Да там и ходить почти негде — куршея — узкий продольный помост, соединяющий рамбат (баковую надстройку с пушками плавно переходящую в клюв-шпирон) и корму — это вам не палуба. Там главная роскошь — кресло капитана рядом со штурвалом. Сидит корабельный царь и бог на юте под навесом-тендалетом с хозяйским видом и изредка отдает команды. Остальным же и вовсе приходится туго.
Спешить в море редко приходится. Даже бой на воде — занятие не быстрое. Скорости у гребных судов — самое большее шесть-семь узлов, проще говоря, двенадцать-четырнадцать километров в час. Пока дождешься развития событий можно теоретически и кофейку выпить или даже пообедать. Правда, грозный посвист ядер бодрит круче лошадиных доз кофеина.
Сейчас ветер нам благоприятствует — зюйд-ост, хорошо так задувает с материка, почти идеальный вариант для наших латинских парусов. «Елена» чуть кренясь на левый борт, уверенно режет волну, не зарываясь в нее. За ней в кильватер идут несколько фелюг с экипажами из местных греков, к которым на всякий случай приставлено по два десятка казаков или стрельцов. Курс мы от створа Боспора Киммерийского взяли сразу на северо-запад, к стыку Арабатской косы и материка. А остальная флотилия из галер и стругов пошла вдоль побережья Тавриды, под командованием кавалера и младшего флагмана Панина.