— Конечно, отслужишь, — усмехнулся я. — Куда ж ты денешься?
В этот момент вернулся наш переговорщик, выглядевший немного обескураженно.
— Ну чего там? — вопросительно посмотрел я на него.
— Так это, — широко улыбнулся Михаил. — Услыхали турки, что твоя царская милость тут и сдаются. Живота лишь попросили и только! Токмо и лепечут — рус шейтани…
[1]Азапы, азебы — холостяки (тур) род лёгкой пехоты в османской армии, иррегулярные вспомогательные войска авангарда.
[2] мирлива — турецкий наместник берлербейлика (провинция высшего ранга в Османской Порте)
Не успел Рожков сделать мне доклад, как ворота цитадели распахнулись, и из них показалась целая процессия богато одетых турок. Мелко семеня, они нерешительно двинулись в мою сторону и, вероятно, прошло бы немало времени, пока они добрались до нас. Однако, времени ждать их у меня не было.
— Корнилий, видишь ворота? — показал я своему телохранителю. — Бери сколько есть конных и займи их, покуда османы не очухались. Не дай бог прознают, как нас мало, опять до драки дойдет.
— Сделаю! — кивнул бывший лисовчик, и не успела турецкая делегация пройти и половины пути, как у ворот стоял караул из наших ратников.
Увидев, что все в порядке, я тоже пришпорил Лизетту и подскакал прямо к отцам города. В этот момент выяснилось, что далеко не все члены делегации шли добровольно. По крайней мере, один из них — седой старик с надменным лицом был связан и все время ругался на своих спутников.
— Кто-нибудь из вас знает нашу речь? — осведомился я.
— Я господин, — угодливо кивнул невзрачный мужичок средних лет с редкой бороденкой.
— Тогда говори, кто вы и чего хотите?
— Мы хотели просить милости у великого царя Ивана, — начал было редкобородый, но связанный старик перебил его и принялся что-то кричать в мою сторону, брызгая слюной.
— Что он говорит? — поинтересовался я.
— Прости, господин, я не смею оскорбить твой слух, — замялся переговорщик.
— Он сказал, что всех неверных испепелит гнев великого Аллаха, — вмешался старавшийся не отставать от меня Рожков, — а еще ругается всяко разно и поносными словами грозится тебе государь и войску твоему!
— И сильно ругает?
— На чем свет стоит!
— Государь? — изумился редкобородый и тут же повалился на колени. — Неужели мы удостоились небывалого блаженства увидеть могучего и милосердного царя всех урусов?
— Шайтан! — снова завизжал связанный и хотел было плюнуть в меня, но видимо не нашел слюны во рту, пересохшем от долгой ругани.
— Сдавайтесь, и я пощажу вас, — заявил я переговорщику и обернулся к Рожкову, — знаешь кто эти люди?