- Из дома без сопровождения сотрудников службы безопасности не выходить. Следящий браслет не снимать. Нарушение данных условий ведёт к наложению ареста и повторному заключению без права на пересмотр условий…
Я стояла на пороге съёмной квартиры, которую за много лет привыкла считать своим домом, кивая в ответ на слова сотрудника, что равнодушно тараторил положенный в таких случаях текст, глаз не поднимая.
Казалось, что ему… стыдно? Да неужели…
- Подпишите, что ознакомлены с условиями содержания, госпожа Крейдер.
- Подписала.
Оборотень развернулся было, чтобы уйти, но вдруг остановился и сказал:
- Я тоже подписал петицию его величеству с просьбой о вашем освобождении, - проговорил он.
- Спасибо, - подавила я вздох, вспоминая слова змея-адвоката о том, что меня хотят сделать врагом Чёрных.
Надо будет как-нибудь раздобыть эту петицию да почитать внимательно - включили ли туда просьбу о том, чтобы ни я, ни мой род не выплачивали штраф за разрушенный особняк? И за статую прабабушки императора? История с музейным экспонатом беспокоила меня больше всего.
- Элис! Деточка! – всплеснула руками квартирная хозяйка, у которой я снимала часть дома с того самого момента, как поступила на службу. – Как ты?
- Хорошо, госпожа Марта. Соскучилась!
Тётушка-гоблин была чудесной – кругленькая, сердобольная, хлебосольная. И на гоблина-то не похожа – те в большинстве своём добротой, а уж тем более щедростью не отличались! Может, тролли в роду были, а может великаны – кто знает? Комплекции госпожа Марта и впрямь была… роскошной.
- Похудела как! Я отправила весточку Венди, она очень просила держать её в курсе. Пойдём ко мне, девочка, покормить тебя надо! Они ж заставят помереть с голоду, изверги тюремные! Сейчас… Сейчас я тебя покормлю…
Знала бы Марта, как меня там кормили – она бы так не волновалась, но сейчас не до этого…
- Сначала – ванна!
Ванна. Ванна и бокал шампанского, специально припасённого на Новолунье – должна же я его отметить!
- За тебя, Элис, - чокнулась я с отражением в зеркале. – Пусть друзья будут счастливы, враги – сдохнут, и да хранит Бездна нас всех!
Когда погибла мама, я сдала наш родовой особняк, не задумываясь ни на мгновение, как это будет выглядеть в глазах окружающих.
- Бедняжка Крейдер… Сошла с ума точно так же, как и её мать. Какая жалость.
- Такой уважаемый род… И так низко пасть!
- Горе... Горе выжигает разум!
- Бездна сохрани… Не дай демоны дойти до такого!
Кто-то шептался за спиной, кто-то – говорил всё это прямо в лицо. Мне было семнадцать, и я имела право распоряжаться всеми семейными активами, что остались. А осталось не так много.