сжимались, словно вот-вот и Лёля была готова наброситься на своего обидчика.
- Я тебя ненавижу, - упрямо шептали её губы...
С трудом Черный кое-как слез, обдирая местами зелёный плющ. А потом направился к себе, не заботясь, о том, что он вылез из
окна, а вернулся через дверь.
У Рона появилось стойкое ощущение, что он постарел лет на сто. Известно, что оборотни живут втрое дольше, чем простые
люди. Сейчас же Змей ощущал себя дряхлым стариком, из-под которого вдобавок еще и вышибли землю из-под ног.
А как хорошо начинался этот день! Как радовалось его сердце, заждавшееся, изнывающее от тоски, что наконец-то он обнимет, и
будет держать в руках свою Рыську. Ощутит момент, когда её губы ответят ему в робком поцелуе. А сам вечер? Конечно же, Черный нарочно
решил исполнить первой романтическую балладу. Ксюша помогла ему с выбором песни. И оборотень был уверен, что друг с женой ушли
специально, чтобы дать возможность объясниться ему и Ольге. Ведь все видели, как блестят её глазёнки, как улыбается она, то и дело, обращаясь только к нему... А о его чувствах знают все, кроме Лёли. Продолжение этого вечера и вовсе было бесподобным.
Разве он, Змей, мог предполагать, что так скоро окажется с любимой в одной постели?
Откуда она сбежала, предварительно бросив горькое: "Ненавижу!".
Не заходя к себе в комнату, Рон прошел в ту часть замка, где ночевала его охрана, поднял всех, приказал седлать лошадей.
Затем он вернулся к себе, собрал вещи, черкнул записку Видарам. В ней он просил простить его, потому что появились очень срочные дела и
уехал в ночь, ни с кем не попрощавшись.
***
...Ольга Видар
- Ненавижу тебя, ненавижу! - слова срывались с моих губ, а слезы лились по щекам… Я смотрела, как шкатулочка упала и
оттуда выпал подарок Рональда… Конечно, я же не какая-нибудь наложница. Я все-таки княжна! И мне он подарил не монетки ...
Рыдать захотелось с новою силой, но снова глухое: "Ненавижу", вырвалось у меня изо рта.
А потом я снова села на пол, подтянула к себе и жемчужную нить и шкатулку, которая, к счастью, оказалась гораздо прочнее, чем можно было предположить. И заплакала. В который раз? Не знаю, не считала.
- Как же ненавижу тебя... и очень люблю, - само собой вырвалось у меня. И вышло это так обреченно, что я зарыдала с новой
силой, понимая, что ничего уже не изменить. Я люблю его. Как же я поздно это поняла... Но делить с другими женщинами никогда не буду! Ни
за что!
Немного успокоившись, поднялась, прошла в ванную комнату, привела себя в порядок. Я чувствовала себя полностью разбитой, усталой и мне ужасно хотелось спать. Но я заставила себя взять нитку с иголкой и зашить порванный рукав платья. Хорошо, что мы с сестрой