Ночи с сэром Уильямом были соразмерной платой за её вольную жизнь, тем более что чем далее, тем больше они доставляли ей удовольствия, хотя и до взрывов страсти, о которых ей прожужжали все уши придворные дамы, она не доходила, и, естественно, считала болтовню о «неземном» наслаждении плодом их воображения.
И всё бы было прекрасно, если бы сэр Уильям не влюбился в неё, и не стал настойчиво намекать на замужество. Откровенный эротизм пасторального «Блаженства»>40 их любимого поэта Томаса Кэрью>41, сменился сначала на шутливую элегантность «Зеркала»>42, а потом и вовсе перешёл на нравоучительные трактаты о пользе брака. Анхелика слишком уважала сэра Уильяма и ценила, чтобы сопротивляться его брачным поползновениям открыто, а потому хваталась за любое поручение королевы, лишь бы быть подальше от Лондона и своего покровителя. Так она и попала на флейт>43, идущий из Англии во Францию, с письмом, которое необходимо было доставить герцогу К…
… – Так в чём же дело? – ещё больше удивился на её «нет» Френсис.
И она подумала: «Что это я, правда? Чем ещё я могу расплатиться за жизнь Доминго и собственную безопасность, кроме тела?»
Этой ночью она поняла, о чём трещали придворные дамы, закатывая глаза. Этой ночью впервые её тело было в согласии с душой и сердцем. Этой ночью она потеряла контроль над своими мыслями и чувствами. Этой ночью, наконец-то, проснулась её горячая испанская натура. И даже слабое сожаление, что брак не настоящий и муж на время, скорее, намёк на него, промелькнул в её сознании…
Как только Анхелика вспомнила о муже, она тут же расслышала его раздражённый голос. Выглянула в окно и увидела Френсиса, возвышающегося над толпой понуро стоящих пиратов. «Он же их ещё и виноватыми выставляет, за то, что казнь Доминго не состоялась, а теперь уже поздно что-то менять. Свадебный подарок перевязан ленточкой и вручён жене. Вот так пройдоха мой муженёк!», – поняла из обрывков слов, доносящихся до неё, Анхелика и тут же вскочила с кровати. Надо бы своими глазами удостовериться, что обещанное соответствует действительности.
Доминго она нашла в каморке за комнатой, гордо именовавшейся столовой. Столовая соответствовала своим названием предназначению – здесь главарь пиратов ел, когда не разделял общей трапезы со своими братьями, но не размерами, поскольку вмещала в себя только стол и несколько стульев, явно украденных с какого-то пассажирского судна. Гарнитур претендовал на изящество, но был уже изрядно потрёпан. Доминго спал, и было не понятно, целы ли его глаза, но руки и ноги, по крайней мере, наличествовали в полном количестве.