Просыпаемся мы (Тарасов, Тарасава) - страница 5
Сегодня вода золотилась на солнце, скала нависала над морем и люди – Санька заметил, что кроме Вани здесь ещё очень много людей – напряжённо вглядывались в горизонт. Санька еле уловил, как Ваня тихо произнёс: «Транспорт ждут». «Какой транспорт?» – оторопел Санька. «Известно, какой, – вздохнул Ваня. – Домой хотят. Жить хотят». «А ты?» – испугался Санька. «И я хочу. Ой, Саня, так жить хочется!» – Ваня криво усмехнулся.
Саньке стало жутко. Он поспешно спросил: «Ваня… Иван! А ты мой прадед?». И сам смутился глупости сказанного. Ваня засмеялся. «Выходит, Саня, что так». Вдруг заухало, загрохотало. «Где ты? – прокричал Санька. – Как тебе помочь?». Небо потемнело, уши резал противный звук скрежещущих по скале пуль. Прямо рядом с ними. Страшно близко. «Где ж мне быть? – удивился Ваня. – На тридцать пятой. Найди…».
Всё завыло, потом смолкло. Санька видел, как коршунами налетают самолёты, как краснеет вода в море, как Ваня, не обращая на него внимания, тащит на себе куда-то вниз раненого солдата. Но всё это происходило уже в абсолютной, звенящей тишине.
Санька проснулся от того, что мама трясла его за плечо. Он сел на кровати. Мама раскрывала рот, но слов не было слышно. Появился в дверях отец, покачал головой. Мама трогала Санькин лоб, смотрела его горло, плакала. И всё это – беззвучно. Отец положил на кровать Санькины вещи, и Санька понял, что надо одеваться. Он оделся, родители вывели его из квартиры за руку, как маленького, и повезли куда-то. В больницу.
Уставшая медсестра что-то записывала с маминых слов. Саньке подумалось, что его жизнь стала похожа на телевизор с выключенным звуком. Медсестра всполошилась, убежала и вернулась с бригадой таких же замученных врачей. «Чего это они все такие сонные?» – Санька глянул в окно. Чернота. Значит, ещё ночь.
Он позволял себя сгибать, ощупывать, стучать молоточком, слушать пульс. Врачи заинтересованно разглядывали его, как редкое животное, звонили по телефону и, видимо, зачитывали кому-то записи дежурной сестры о нём, Саньке. Ну и пусть. Пусть делают что хотят. Саньке всё равно. Он послушно выпил жидкость в стаканчике, не почувствовав ни вкуса, ни запаха. Улёгся на кушетку досмотреть сон и закрыл глаза.
Сна не было. Была холодная пустая темнота. Санька очнулся от того, что его снова тормошили. Врачей стало много, полная комната. Мама плакала, отец сидел бледный и держал её за руку. Саньку опять крутили, вертели, смотрели язык, стучали по коленкам, и всё это вызывало у врачей непонятный восторг. Санька сначала не понимал, чего от него хотят, но пожилой задумчивый врач стал писать записочки, и Санька покорно выполнял написанное.