Сейчас он был похож на себя вчерашнего: волосы струились по плечам, строгий камзол плотно облегал стройную фигуру, в руке маг сжимал серебряный длинный посох. Лиза почувствовала, что стоит, пожалуй, чересчур близко к нему, и сделала осторожный шажок назад. Всё же Велиор был преподавателем Академии и магом Гильдии призывателей, а не её ровесником из соседнего посёлка.
– Я знал, что ты выберешь это место, – усмехнулся он.
– Самое уютное, – кивнула девушка. – Тот, кто жил здесь прежде, он уже закончил обучение?
– Нет, он пропал, – ответил эльф, глядя Лизе в глаза.
– Пропал?.. – растерянно переспросила она.
– Такое случается с теми, кто имеет доступ в междумирье. Мы не можем наверняка сказать, несчастный случай это был или… или счастливый. Я напугал тебя?
– Пожалуй, есть немного, – прошептала она. – Ты уходишь?
– Меня ждут дела в разрушенном Йелльваре, – вздохнул маг. – Боюсь, до конца лета мы только и будем, что ликвидировать последствия того, что устроил там Орден Искателей. Я буду возвращаться время от времени, а тебя уже завтра утром ждёт твой наставник. Учти, Тэрон терпеть не может опозданий, Лизабет.
– Я учту это, – кивнула она и собиралась было поблагодарить мага за обед, но его уже и след простыл.
Вечер в компании болтушки Моники пролетел стремительно, но Лиза чувствовала себя отрешённо и не могла дождаться возвращения в тихую башенку, где за широкими окнами колыхался призрачный свет междумирья. Когда же наконец она осталась одна, тревога, что терпеливо дожидалась удобного момента где-то в уголке её сознания, набросилась на Лизу и вцепилась в неё зубами и когтями, терзая её юную душу.
Лиза тщетно пыталась найти хоть какие-нибудь подсказки в своём детстве, но раз за разом только проваливалась в воспоминания о нежных и мягких ладонях матери, о сильных руках отца, подкидывающих её под самый потолок, о рассказах старого дедушки. Дедушка Матеус любил вспоминать службу в рядах Солнечной стражи, а особенно – отважную и весёлую жену Лизабет, целительницу, погибшую на войне с эльфами. Жутко было думать, что за всем этим безоблачным счастьем её детства, за воспоминаниями о беготне с Фредом по цветущим лугам, за купанием в озере и ловлей карасей на конский волос, за сказками и тряпичными куклами в смешных стеклянных бусах – за всем этим всегда скрывалась неизвестная ей горькая правда о её происхождении.
Страшно было думать, что мама, быть может, вовсе не хотела иметь дитя от эльфийского некроманта, что он мог взять её обманом, с помощью приворота, злой магии или просто силой, а ей не хватило смелости избавиться от первого ребёнка. Или не хватило знаний, ведь в то время маме было всего лишь шестнадцать, меньше, чем сейчас Лизе. Ещё страшнее и ужаснее было представлять, что юная Сония могла быть влюблена в этого загадочного эльфа, а за Эдвина вышла только лишь потому, что никто не одобрил бы её связь с чужаком.