– И что? – Графиня откинула голову, потеряв ещё одну шпильку. Её точёный образ утрачивал свою строгую неприкосновенность: один за другим ещё два длинных вьющихся локона отделились от причёски и легли на спину. – Любой солдат идёт в бой и убивает врагов по приказу своего генерала. Если бы мой эльф мучился совестью всякий раз, когда нужно действовать, то мои кости давно бы лежали в родовом склепе во внутреннем дворе замка.
– Смерть одного убитого стрелой в спину мальчишки из Ордена не утолит твоей печали, – сказал магистр, потянувшись к её волосам и расправляя их по плечам.
– Не утолит, – согласилась Агата. – Но Вольдемар Гвинта тоже когда-то был мальчишкой на службе у Солнечных стражей и путешествовал из города в город, доставляя секретные послания. Возможно, если бы кому-то хватило решимости выпустить ему в спину стрелу, мир был бы теперь другим.
– Мир людей нашёл бы тысячу других предлогов, чтобы развязать войну. – Тэрон обнял женщину и коснулся губами её волос. – Вы не можете жить без войн.
– Тебе пора, – напомнила графиня, мягко отстраняя его и поправляя платье. – И не забудь, что ты обещал в следующий раз прийти с Велиором и вашей новой ученицей. Кстати, они уже познакомились?
Он усмехнулся:
– Я предупредил Лизабет о том, чтобы она держала руку на пульсе, когда общается с нашим обаятельным алхимиком. Хотя тут же понял, что мои нравоучения были излишними. Никаких шансов.
Графиня вскинула брови:
– Девушка настолько некрасива?
Тэрон прищурился, с трудом подбирая нужные слова. Это был тот случай, когда с человеческой женщиной следовало быть особо аккуратным в выражениях, и этой тонкой дипломатической науки оборотню было не постичь и за сотню лет.
– Никаких шансов удержать их обоих, вот что я хотел сказать! Она милая девушка, но её дар ещё милее. Скрытая в ней сила не оставит Велиора равнодушным, а я буду ворчать на них, будто сам никогда не был молод. Ты ведь понимаешь, так устроено мироздание, и теневые маги ничем не отличаются от любых других видов. Они тоже хотят выжить, а потому особи с родственным даром тянутся друг к другу, как железо и магнит.
Агата привлекла магистра к себе и запечатлела на его губах горячий поцелуй:
– Будь я семнадцатилетней девушкой, то увлеклась бы вовсе не пропахшим зельями алхимиком, а мудрым учителем-оборотнем. Ты ведь сказал ей?
Тэрон отрицательно мотнул головой:
– Пока нет. Девчонке для начала нужно свыкнуться с собственным происхождением. Но, разумеется, со временем она всё узнает. До встречи, Агата.
– Я хочу проводить тебя.
Они вышли в затянутый полумраком коридор, миновали два поворота, поднялись по тёмной, отполированной временем лестнице и оказались на узком балконе с низкими перилами. Горы и очертания Академии таяли в вечернем тумане. Тэрон ловким движением вспрыгнул на перила, взмахнул руками и в один миг – Агата снова не успела поймать этого момента – распустил широкие чёрные крылья. Его тело стремительно покрылось плотными тёмными перьями, заменившими собой узкий камзол и брюки. Длинные ноги деформировались, сквозь кожу сапог проросли хищные когти, а после исчезли и сами сапоги, обратившись в чешуйчатую кожу. Последним исчезло лицо. На балконе графини теперь сидела устрашающе огромная птица с загнутым клювом и блестящими чёрными глазами. Женщина погладила жёсткие перья на его крыле: