– Зачем дарить безделушку, которую всё равно придётся прятать от людей? – возмутился Фредерик. – Можешь просто возвращаться в свой лес, нам не нужны подарки.
Тёмно-изумрудные, почти чёрные сейчас глаза дикарки остановились на его лице. Она сделала пару шагов, подняла голову и неожиданно чисто произнесла:
– Тебе тоже будет награда. Потом.
Готовый тут же возразить, Фред вдруг странно примолк и смутился. Должно быть, ему только померещилось в голосе спасённой девушки тщательно завуалированное обещание чего-то не совсем обычного. Мысли начали путаться, а кровь прилила к щекам.
Эльфийка тихо попятилась, в последний раз прикоснулась к Лизе – щекой к её худенькому плечу, развернулась и исчезла в высокой траве.
– Фред. – Лиза посмотрела на чуть колышущиеся стебли. – Мы это сделали. Представляешь? Ты представляешь, что будет завтра на рассвете?
Он обернулся с кривой улыбкой:
– Да. Экзамен. А ты едва стоишь на ногах. Я пытался лечить…
– Лечить? – воскликнула Лиза. – Нет, это бесполезно. После этого заклинания на несколько часов остаются следы, делающие исцеление невозможным.
– Замечательно, – хмуро сказал юноша. – Только этого и не хватало, чтобы обо всём узнал отец. Остаточных излучений этой тёмной дряни.
Они шли по тропинке в сторону домов, что выстроились в ряд и были окружены пышными яблоневыми и грушевыми садами. Где-то далеко брехал сторожевой пёс. Снова трещали неугомонные насекомые, и над низинами собирались облачка предутреннего тумана. Дом Сандбергов спал. Никто не бегал по двору с зажжённым фонарём, не кричал и не паниковал.
Лиза бессильно привалилась к стене дома. Фред погладил её по руке:
– Мы это сделали. Значит, всё было не зря.
– Что она имела в виду, когда пообещала тебе награду? – тихо спросила девушка.
– Понятия не имею, – прошептал юноша со странным чувством, будто всё прекрасно понимает и сейчас лишь из смущения не желает рассказывать об этом сестре. Впрочем, он тут же увёл разговор в сторону, понадеявшись, что Лиза ничего не заметит: – Завтра на рассвете все эти люди, которые кричали про отравленные колодцы, умерших зимой младенцев и больных коров, придут на площадь и устроят разборки инспектору Ордена. Эта мысль согревает меня жарче любой другой награды. Ему придётся вертеться перед толпой, как на сковородке!
– Очень надеюсь, что ему достанется… в том числе и от его начальства, – вздохнула Лиза устало.
– Как ты думаешь, что означает эта её безделушка? – улыбнулся Фред, когда увидел, что сестра крутит между пальцев странный треугольник.
– Не знаю, Фред. Но я узнаю, обязательно узнаю. Только вряд ли эта штука поможет нам на завтрашнем экзамене, в ней нет никакой магии.