– Там ведьму лесную схватили, жечь хотят, – не выдержал наконец Фредерик, орудуя ложкой в миске и закусывая хлебом.
Лиза, конечно же, вяло крошила свой ломоть и ждала, пока бульон совсем застынет. Мать сложила руки на животе и нахмурилась:
– Ты б лучше к Сморч… к господину Ильсену сходил, пока не поздно, да попросил его разъяснить охранные руны.
– Если хочешь знать, Сморчок на площадь прибежал ещё раньше нас, – парировал Фред, не улыбаясь.
Если сын не улыбался каждую минуту и не придумывал какие-нибудь новые шутки, это означало что-то очень нехорошее. Несмотря на огненный дар, взбалмошный характер и безудержное юношеское хвастовство, Фредерик взял от старшей сестры привычку прятать концы в воду, если дело оказывалось серьёзным. Когда брат и сестра сговаривались о чём-нибудь, разузнать об их секретах было не под силу не только мягкой и добросердечной Сонии, но и отцу, который умел быть суровым и добиваться своего ещё со времён службы в Солнечной страже. Именно благодаря репутации Эдвина и его решительной натуре инспектор Ордена Инквизиции не смел даже приближаться к дому, где жило семейство Сандбергов. Лишь однажды нужда привела эту мерзкую канцелярскую крысу к дверям клиники, где он, зеленея и заикаясь, попросил Сонию приготовить ему мазь от болей в спине.
Сония украдкой наблюдала за тем, как многозначительно переглядывались её дети, и думала, что в Академии, далеко от дома, крепкая дружба послужила бы Лизе и Фреду хорошим подспорьем. Если бы только это было возможным… Отец прав: ну как сейчас сказать дочери? Как накануне выпускного школьного экзамена объявить полной надежд девчонке, что никакой Академии или Университета в её жизни не случится? Что украдкой, по-тихому, приезжали сваты, и судьба её, и будущий муж уже ждут по ту сторону реки, в большом и просторном доме. Вот отпразднует выпускной в день Великого солнца, получит свой законный школьный диплом юного мистика, а уж потом уберёт его на дно сундука, под платья и расшитые узорами рубашки, чтобы никогда больше не доставать на свет. И с магией придётся распрощаться навсегда, а в Заречье, где магов не рождалось от начала времён, ей будет легче всё позабыть и смириться.
Женщина тайком прикусила губы изнутри. Лиза хотя и выросла молчаливой скромницей, но такую выходку родителям и за всю жизнь не простит, уже и теперь это ясно. Чувствует дочка свой дар, дурманит он ей кровь и разум, а потому не может она понять, что давать этому дару дорогу никак нельзя. Беда выйдет. Одно дело девчонкой бегать с заговорённым камнем на шее, и совсем другое – попасть в Академию, где каждый ученик под надзором магистров и профессоров. Да и люди из Ордена наведываются в аудитории с проверками: нет ли нарушений, запрещённых учебников, не просочился ли в преподавательский состав кто-нибудь из преданной забвению Гильдии призывателей теней в поисках новых адептов…