На пятом ударе ему ответили, нагнав еще больше жути.
Из двадцать шестого раздался такой же грубый и нетерпеливый стук. Потом стук поднялся выше и перешел в топот ног, загромыхавший на третьем этаже. Незримый топотун отбежал к стене номера двадцать восемь, спустился по ней и вновь обернулся злым стуком в перегородку.
Нечто зловещее без усилий преодолело пару-тройку препятствий.
Перепуганный Ким всё-таки рискнул спрыгнуть с кровати. Включив свет, сунулся в саквояж и приготовил револьвер.
Зазвонил телефон.
Грохот из двадцать восьмого, перестукивание крошечных инструментов и песнопение – всё стихло, стоило аппарату издать первое пронзительное «ТР-РЕНЬ». Осталась только земляная вонь. Телефон трезвонил не переставая. Взбудораженный и бледный Ким ощущал себя человеком, проглотившим огромную жабу. В животе всё немело и дрожало. Вдобавок эта жаба то и дело раздувала горловой мешок, не давая нормально дышать.
Ким, тяжело отдуваясь, будто после пробежки, снял трубку.
– На вас поступила жалоба, господин Отцевич. Всё-таки у вас проблемы со сном. Полагаю, наша гостиница вам не подходит.
– Что? Что?! Да вы все здесь сумасшедшие!
Треснув трубкой по аппарату, Ким торопливо оделся, похватал свои вещи и выбежал из номера. Он еще не выходил посреди ночи в гостиницу, и что-то внутри детектива тоненько заверещало. Шагать в тишине, под светом неярких настенных ламп, было довольно жутко. Грандиозное беззвучие следовало за ним по пятам, воруя звуки шагов. Словно само здание стало беспокойным, но тихим кладбищем.
Ким выскочил в вестибюль и очутился в прицеле зеленоватых глазок администраторши.
– Да, ваша чертова гостиница мне не подходит! – взревел он, направляясь к дверям.
– Доброго пути, господин Отцевич.
Не успел вопль детектива стихнуть, как реальность нанесла еще один удар.
Машины на подъездной дорожке не оказалось.
Глотая с выпученными глазами воздух, Ким сбежал по ступеням и застыл на месте, где не так давно стояла его «Победа». Некоторое время глупо таращился на собственную тень, отброшенную светильниками парадного хода. Огляделся. Дороги, терявшиеся в тумане, были пусты. В разрывах облаков щерилась луна, являя мертвые, мглистые равнины.
Револьвер в руке Кима показался жалкой соломинкой, при помощи которой утопающий мог выплыть только одним способом. Действенным и грязным.
Детектив обернулся и вскрикнул, обнаружив изменения в мерзкой собаке. Тощий живот бестии теперь был раздут, словно там находился приплод жирных чудовищ. В голове Кима промелькнула безумная догадка. Собака сожрала его машину! Или положила в выводковый кармашек, как какое-нибудь сумасшедшее кенгуру!