- Абсолютно серьезные! - уверила ее Агата.
И тогда Джини, войдя в роль главного визиря и произнеся вступительное слово, которое, хотя и будучи весьма интересным, не имеет отношения к настоящей истории, дала хозяйке просто уникальный совет. Когда она умолкла, Агата вскочила и радостно захлопала в ладоши:
- Джини, да ты просто сокровище! И ты абсолютно права! Впервые в жизни я попробую осчастливить кого-то другого!
Нью-Йорк поистине город больших расстояний. Так, например, Десятую улицу и Бродвей с Вест-Энд-авеню, где располагалась уютная квартирка Агаты, разделяют миллионы миль.
Ровно в половине двенадцатого вечера в день своего рождения Агата, укутанная в меха, в сопровождении Джини погрузилась у дверей своего дома в лимузин и велела шоферу ехать в сторону Десятой улицы и Бродвея. А уже через минуту они, вырулив на Девяносто шестую улицу и свернув к югу, пустились в путь.
Этот самый Бродвей можно назвать самой интересной улицей в мире. Вернее сказать, он сам содержит в себе целый мир - в миниатюрном и карикатурном изображении. Неаполитанскую Лючию, парижские Елисейские поля, каирскую Муски, дамасскую Гроув - все это вы найдете здесь, если только знаете, где искать.
При желании за одну ночь вы можете совершить необычное кругосветное путешествие между Бэттери и Вашингтон-Хайтс.
Даже Агата, отчасти ожившая после неожиданного утреннего красноречия Джини и возбужденная предвкушением от предстоящего приключения, испытывала теперь новое, неведомое ощущение, глядя из окошка мчащегося лимузина на ряды жилых домов, на темнеющие витрины магазинов, обшарпанные стены старых кинотеатров и сверкающие окна кафе.
Они пересекли кольцо, кричащее рекламными призывами и несущее на себе отпечаток вопиющей вульгарности, проехали Пятьдесят третью улицу, где к сумрачному нагромождению рельсов прибавлял смуглой гущины колорит ее темнокожих обитателей, и оттуда прямиком попали в царство сверкающих огней, отороченных мехами пальто, раскрашенных лиц и шумно выстреливающих пробок.
Потом, проехав еще примерно с милю, они вдруг ворвались уже не в столь лощеный, но наводненный шумной веселостью мир Четырнадцатой улицы. Теперь они двигались медленнее и наконец оказались в относительно темной полосе, по праву предоставленной заботам ночных сторожей и полицейских.
Агата, укутанная в меха и погруженная в глубокие раздумья, очнулась от прикосновения руки.
- Смотрите, мадам, вон они! - сказала Джини, указывая вправо.
Они действительно были там - молчаливые люди, выстроившиеся в цепочку длиной почти в квартал, тянувшуюся от угла Десятой улицы до самого Бродвея.