Беркут вновь наклоняется и расслабленно выдыхает мне в губы.
— Знаешь, порой мне кажется, что я начинаю забывать своё настоящее имя, — и вновь поцелуй. Не могу назвать его страстным, потому что он скорее чувственный, пленительный. Неторопливый... — Роман.
Это имя сразу автоматически записывается на подкорку. Понимаю, что я точно его уже не забуду. Никогда.
— Можно я буду называть тебя просто... Рома? — почему-то произношу шепотом. Наверное, потому что мне слишком важен ответ.
— Тебе можно все, Яна, — мужчина также понижает голос.
Его рука накрывает мое плечо и плавно скользит вниз по ключицам, ещё ниже...
А я чувствую свою скованность. Ощущаю себя крайне неуверенно.
— Подожди... — тут же перехватываю его ладонь. — Я... стесняюсь немного.
— Ты очень красивая девушка, — он изрекает негромко, успокаивающе, и на каждом последующем слове нежно целует в шею. — Соблазнительная, нежная, изумительно-прекрасная... тебе нечего стесняться.
— Ром, у меня не было ещё никогда.
— Чего не было? — он мгновенно вскидывается и поднимает голову, а в глазах его мелькает понимание. И Беркут ошарашенно уточняет. — Мужчины не было?
Коротко киваю в ответ.
— Ты же говорила, тебе двадцать лет... Обманула?
— Нет. Это правда. Две недели назад исполнилось. Просто... так получилось.
Он прижимается к моему лбу своим, но от меня не отстраняется. Я слышу его тяжелое дыхание и понимаю, что он сейчас принимает какое-то внутреннее решение.
— Ты ведь завтра уже пожалеешь, Яна. Я не мальчик, что будет петь тебе серенады под окном. Ждала, наверное, особенного?
— Да. И дождалась.
Он властно впивается в мои губы. Дышать становится тяжело. Мужской напор и сила сметают внутренние сомнения полностью: никогда не пожалею. И только один вопрос задать сложнее всего.
Мягко провожу пальцами по его волосам и заставляю разорвать поцелуй. А жесткие губы спускаются ниже...
— Мы ведь будем предохраняться, правда?
— Конечно. Будем.
Когда он коснулся кожи живота, я тихо рассмеялась и выгнулась Роме навстречу. На его вопросительный взгляд тут же пояснила:
— Борода. Ты как ёжик, колешься.
— Услышал.
Мы долго не могли насытиться друг другом. Такой прекрасной ночи... не знаю, что может быть лучше.
Я надеялась, что острой боли не будет, только неприятные ощущения. Но все же я ошиблась. Мой первый раз не прошёл безболезненно. Я даже стиснула зубы, чтобы не закричать, и впилась ногтями в могучие плечи Ромы.