Отказываюсь верить. Не хочу. Не могу. Но неужели им вообще нельзя любить в жизни хоть кого-то?
— Я не понимаю. Причём здесь «враги», «назло»... разве это нормально — отыгрываться на слабых?
— Ты — его слабость. А грамотный противник всегда бьет в самое незащищенное место.
— Но ведь так не бывает!
— Яна, я тебе не советую проверять.
Не могу в толк взять, что именно меня цепляет в мужских словах. Холодность? Спокойствие? Нет. Что-то другое. И я не могу уловить ускользающую нить. Он со мной разговаривает снисходительно, как с неразумной. Но еще… еще он произнес последнюю фразу так… Мне показалось, что голос его дрогнул.
— Скажи, Вить, а у тебя есть семья?
— Была. Раньше, — Хакер произносит равнодушным тоном. Кажется, он взял себя в руки.
— А теперь? Они тоже уехали?
— Их больше нет. Ни жены, ни ребёнка.
Кажется, я пропустила еще один удар. Только что. Как это «больше нет»?!
— Что произошло…?
— Что произошло?! В дом пустили газ. А меня не было рядом. И я ничего не мог сделать. Поэтому… Яна, то, что я говорю — не просто слова.
Как можно ТАК жить? КАК можно?!
Слезы текут по лицу. Я обнимаю себя за плечи, чувствуя, как сумка с деньгами просто жжет плечо и прогибает меня…
Рома…
Наша связь длилась недолго. Четыре месяца. Всего четыре... Но ощущение такое, как будто уже целая жизнь прошла. И за плечами теперь такой тяжкий груз, словно я за это время пережила больше, чем за все годы до НЕГО.
— Поезд едет до… — Хакер называет станцию, а я мысленно отмечаю, что мне все равно и некуда податься. Ни одной живой души, готовой принять меня. А еще мама останется здесь навсегда. Но мне нужно уходить. Нет. Не так. Мне необходимо бежать отсюда, сломя голову, потому что спокойно жить в родном городе и дальше я просто не смогу. Это выше моих сил. Это невозможно. Я должна начать заново. Мне есть, для кого стараться. Точнее… будет. — А я выхожу на следующей. Всего тебе хорошего. Яна. И запомни. Если что, я тебя не знаю.
— Витя, почему я так долго не просыпалась? — этот вопрос только сейчас возник в голосе.
— Я сделал тебе укол. Ты просто спала.
— ЧТО?! — укол?! Какой к черту укол?! А если он навредит…?!
У меня вдруг зачесались ладони.
Как только приду в себя сразу пойду к врачу!
— Успокойся. Это безопасно, — выглядывает в окно. — Тормозим.
Через четыре часа я уже сидела в поезде до столицы. Билеты спокойно лежали на столике, мирно ожидая контролера. Из вещей — только то, что на мне надето. Телефон в кармане. И ключи от квартиры, воспользоваться которыми я смогу еще очень нескоро.
По местным новостям уже трубили о перестрелке на окраине города с жертвами. Но я старалась не слушать.