Оглядевшись, я безуспешно пытался понять, где мы приземлились. Судя по кромешной тьме и специфическим сухим ароматам открытой степи, это была какая-то глушь вдали не только от моря, но и человеческого жилья. Сколько я ни всматривался и не вслушивался, нигде не увидел и намека на типичное даже для небольших поселков зарево электрического освещения, не услышал шума проезжающих машин. Нужно было постараться найти в густо населенном многомиллионном Краснодарском крае такое место, чтобы приземлиться на вертолете и не вызвать интереса у местных.
Приподняв голову, я украдкой оглянулся. Увиденное оказалось куда интереснее решения загадки с местом приземления. Перед вертолетом стояло несколько огромных черных джипов и фургонов с включенными фарами, которые объезжала, опасно раскачиваясь на неровностях дороги, белоснежная карета скорой помощи. Обогнув вертолет, она на какое-то время выпала из поля зрения, но потом снова возникла уже позади вертолета, неуклюже пытаясь пристроиться к нему максимально близко. Когда же распахнулись ее задние двери, давая возможность разглядеть содержимое, у меня внутри все сжалось. Конечно, была вероятность ошибки, действие лекарств и обманчивость ночи могли сыграть со мной злую шутку, но сомнения отпали, когда безликие троглодиты «сани» и «толи», мешая друг другу, выволокли из белого фургона что-то похожее на огромный обтекаемый черный саркофаг с плоским дном. По бокам у этого корыта имелся ряд рукоятей для переноски, чуть выше виднелся шов, разделяющий массивное основание и полупрозрачный матово блестевший колпак. Вживую я эту диковину видел впервые, но по описанию прокурора Матушкина точно знал, что именно увидел – контейнер, рядом с которым нашли труп мэра. Вот только тот был пуст, а этот явно имел интересное содержимое. Заглянуть бы внутрь!
В сопровождении сопенья и шарканья волокущих большой груз ног саркофаг бережно занесли в вертолет. Через минуту туда же отправили и носилки со мной. Мордовороты не обратили внимания на мое почти открытое лицо и позволили рассмотреть салон изнутри. Контейнер стоял на месте моих носилок уже пристегнутый множеством ремней и у меня создалось впечатление, что это не первая и далеко не спонтанная перевозка подобного груза. Под него имелась площадка с системой ременной фиксации и ограничителей, из открытого в носу лючка этого аэродинамического гроба тянулся широкий шлейф проводов, подключенных к электросистеме вертолета.
Врач сразу заметил съехавшую простыню и, хоть я и изображал лежащего в беспамятстве с закрытыми глазами, резким рывком натянул ее обратно. И сделал это буднично, безразлично, как уставший от ненавистной работы санитар в морге. При этом смотрел он будто сквозь меня или вовсе не видя меня.