– Черт, Лина, за что? – Корней держался за щеку.
– Это за истеричку. – Я отряхнулась, словно от Полины и от него, предателя, оставалась грязь. – И больше ко мне не прикасайся, вали свою Полиночку целуй!
Я смотрела с вызовом, хотя коленки дрожали и нижняя губа, потому что было очень обидно. Зачем он так со мной? С Полиной, практически на моих глазах.
– Когда ты наконец придешь в себя и услышишь, что я тебе уже говорил? Я не знаю, что Полина тут делает и откуда у нее ключи от дома. – Тут он цыкнул и закрыл глаза, прикинув в уме. – Конечно, мама дала, кто ж еще.
Я подошла к сумке, которую бросила прямо на стекла, достала телефон и сунула ему под нос.
– Она мне позвонила, чтобы сообщить, что дети уложены спать и мне не о чем беспокоиться, а оказывается, было о чем… Предатель, – последнее практически выплюнула Корнею в лицо.
Муж схватил меня за плечи и, сделав шаг вместе со мной, с силой прижал к стене.
– Если бы я хотел спать с Полиной, то делал бы это уже давно! Весь год, пока ты лежала в коме, а она убиралась в нашем доме! Может, у меня есть веские основания, чтобы не делать этого?
Он тяжело дышал, а его слова сладкой патокой растапливали заиндевелое сердце. Мозг пытался понять, как мужчина мог отказаться от практически голой женщины, запросто предлагающей себя без всяких обязательств. В какое-то мгновение тот же самый мозг от перенапряжения отключился, я потянулась и уткнулась в губы Корнея.
Утро в огромной кровати с обнимку с мужем было чем-то новым и странным. Хорошо находиться в кольце сильных рук.
– Проснулась? – Корней уткнулся в мои волосы носом и вдохнул. Щекотно.
– Да.
Внизу, на первом этаже, с силой что-то захлопнулось, а следом послышался возмущенный вскрик.
– Что это?
– Наверное, мать, умывайся, собирай детей и идите вниз, я разберусь. – Он поднялся с кровати и поторопился пойти вниз.
Я нашла детей в соседней комнате.
– Мама, ты тут! – захлопала в ладони младшая и потянула ручки ко мне.
– Да, появилась, – проворчала старшая и сама пошла умываться. Злючка. Но я помню себя в ее возрасте – было хуже.
Сын потянулся и спросил:
– Там уже бабушка кричит?
Я пожала плечами.
– А что ты сделала, мамочка? – снова спросила младшая, я поцеловала ее в макушку.
– Не знаю, умывайтесь, одевайтесь, и мы поедем домой, – поторопила я.
– Сынок, это уже ни в какие ворота не лезет, – выкрикнула мамаша Корнея, когда мы тихо, гуськом, словно воры, пробирались по лестнице вниз
– Дети! – выкрикнула она, когда заметила нас. Дети оглянулись, но делать нечего, она их бабушка. Я вдохнула и качнула головой, чтобы они больше не морозились.