Я уронила шлем.
– Ой! Милая, – елейно протянул мой слегка двинутый родитель, – ты не ушла? А я-то… думал…
Что думал мой папа, узнать нам не довелось.
Едва сдерживая рвущийся из груди хохот, подняла шлем, пока мама быстро затараторила, с сомнением глядя на Али-папУ:
– Что?! – папину игривость, как рукой сняло. – Не понял! Ты что же это? Не успела вступить на должность директора своих консервов, как хочешь разбазарить наследство наших дочерей?
– Простите, – подал голос Арсеньев, переминаясь с ноги на ногу, – а вам какое дело? Вы же в разводе!
– Варежку захлопни, красавчик. Я и так себя из последних сил сдерживаю, больно ты мне понравился!
– Олег, давай поговорим с тобой, когда я вернусь?
– Ну, уж нет! Я, как представитель своих несовершеннолетних дочерей, не собираюсь просиживать тут штаны, когда твоя кукушка упорхнула в гнездо с чужими яйцами!
Только дрожащие плечи выдавали мой смех, разрывающий лёгкие изнутри. Я боялась вдох сделать, чтобы не дать этому шквалу эмоций вырваться наружу.
– Сима, сама дома справишься?
– Угу, – выдала всё, на что была способна.
– Отлично. На встречу иду с вами. И если уж ты не одумаешься на счёт продажи единственно идеально получившегося у твоего отца детища, учти, деньги с продажи разделишь на трёх в равных долевых частях.
– Олег! – мама начинала злиться. – Виталий прав, ты к бизнесу моего отца не имеешь никакого отношения!
– Вот уж новость! Интересно, а сам отец к своему бизнесу имеет отношение? Он в курсе, что ты задумала? Может, мне позвонить ему и спросить? Давно я с бывшим тестем не разговаривал!
– Я… не… – мамин взгляд заметался.
– Кристина, да пусть идёт, – Виталий хоть и был страшно возмущен, но, видимо, из двух зол выбрал меньшее.
– Сима, дома за главную!
Дверь за взрослыми закрылась, и я, в который раз, осталась в коридоре одна.
– Ну, здравствуй, старушка, – обратилась к квартире, погладив шероховатые обои, которые клеила уже не я. – Скучала?
Вернувшись к входной двери, подхватила брошенные отцом сумки и пошлёпала в свою комнату, встретившую меня с неизменным интерьером.
Время, действительно, было позднее, поэтому я достала только самое необходимое из сумок, залезла в шифоньер за постельным, быстро постелила отцу в зале, выпила мультифруктового сока, искупалась и без сил повалилась на свою полуторную кровать, радуясь, что меня и папу Ева не дождалась.
– Эй! Эй, Серафима! Проснись! – казалось прошло несколько минут, и мой сон потревожили.
Далеко не вежливо меня трясли за плечо, пытаясь дозваться яростным шёпотом.
Открыв глаза, увидела себя, не сразу понимая, что надо мной склонилась близняшка, от которой немного разит спиртным.