«В Милане прошла неделя мод! У меня новая летняя коллекция от Элизабетт Франки! Ты тоже внёс свой вклад в волонтёрское движение! Не жадничай! Всё равно не собирался становиться парфюмером!» – это были последние слова сестры, которые я услышал, прежде чем прервать связь.
Ермолин успокоился, я у меня на душе заскреблись кошки. Так хотелось вдохнуть ещё раз запах персиков, которым пахла кожа кудрявой дурочки, которая реально из кожи вон лезла, чтобы я её заметил.
– Значит, в Питере всё-таки была она? – не сдержал своего разочарования, злясь, что эта стерва меня обманула, ответив, что не знает ничего о девушке на байке, буркнул громче необходимого.
– В Питере? – шустро отреагировала Таня, изумлённо поднимая брови. – Нееет… В Питере живёт Серафима – сестра Евы.
– Эээ… что?!
– Ну, занудная ботанша-близняшка, – поморщилась блондинка, откинув локоны через плечо, демонстрируя мне глубокий вырез лёгкого ситцевого платья. Мы с Ермолиным переглянулись. – Обычно такое бывает в кошмарах, но Еве не повезло в реальности… Я сначала тоже решила, что это она, но… нет. МОЯ ПОДРУГА, – девушка с гордостью задрала пальчик с острым ноготком вверх, будто ещё веря, что их дружеские отношения с шатенкой можно спасти, – другая! Сима – лоханутая затворница… даже странно, что она эту юбку на себя напялила… не думала, что отец-байкер может привить девушке элементарные понятия женственности!
Чувствуя, что ликование меня сейчас окончательно лишит воздуха, обернулся к киоску.
«Ты-то мне и нужна, маленькая врунья!» – только злобный взгляд явно всё слышавшей байкерши остановил меня от дальнейших действий, на подсознательном уровне советующий затаиться.
POV Мотаева Серафима
«Я – лоханутая затворница, значит?! Ах ты, дрянь!» – от ярости у меня с первого раза получилось открыть стеклянную бутылку новым брелком, оборудованным специальной открывалкой.
Конечно, то, что «Деня» и Соколовский Денис – это один и тот же человек – конкретно сбило всю мою решительность, но вот то, что ложь сестрицы окажется на менее, чем «коротких» ногах – это было понятно изначально, всё-таки мерзкая Таня знала и меня, и Еву… и не отличалась слабоумие, в отличие от сестры… НО «лоханутая»?! Одно это слово наполнило меня бесстрашием и желанием мести.
Я была настолько зла, что испепеляла взглядом всю компанию, даже когда пила воронежский лимонад, по которому так скучала в Питере.
«Я тебе сейчас покажу «затворницу»!
Бросив полупустую бутылку в урну, с тоской понимая, что мой первый поцелуй достанется этому мажору совершенно незаслуженно, приблизилась к группе молодых людей и протянула поморщившейся Младинской шлем.