– Не знаю… до конца лета точно будем у бабушки… до неё ехать, в принципе, недолго…
– Что? Разве твоя бабушка не в Воронеже живёт?
– Нет. – Сима, наконец, повернулась ко мне, виновато улыбаясь. – В Сомово. Это за городом… Двадцать минут езды, но воздух куда чище… и простор.
Видимо, выражение моего лица смутило девушку, потому что она замолчала, прикусив губу, явно нервничая.
Подошёл к ней и притянул к себе, довольный, что не встретил сопротивления:
– Двадцать минут – это хорошо. И воздух чистый – звучит отлично. Знаешь, если бы ехать к тебе было невозможно, я бы пошёл пешком! – С удовольствием зарывшись носом в волосы, умиротворённо закрыл глаза.
Сима, сначала немного напряжённая, постепенно привыкла к близости наших тел, неловко приобняв меня за талию.
«Я всё делаю правильно», – улыбнулся мысленно, радуясь быстрому привыканию девушки к моему присутствию. Видимо опыт серьёзных отношений у Мотаевой был такой же первый, как и у меня. – «А вдруг нет!?» – теперь очередь пришла напрячься мне. – «Да неееееет… дядя Олег явно берёг свою маленькую байкершу!»
«Но целоваться с мальчиками ей никто не запрещал...» – в груди неприятно царапнуло.
– Ммм… Сим…
– М? – рассеянно отозвалась девушка, так же, как и я, млея от целомудренных касаний к её спине.
– А у тебя был раньше парень?
– Нет.
– А мальчик, с которым ты целовалась?
– Да.
Мои руки застыли на месте, стиснув байкершу сильнее необходимого.
Наши взгляды встретились: мой хмурый и насмешливый Симкин.
– В детском саду. Богдан, по-моему, звали.
– Да нет, – начинал злиться, непонятно по какой причине, сам себя ругая. – Я про другого мальчика.
– Ну… в парке. Как-то раз решила сестре помочь, вляпалась в авантюру… пришлось на мажора московского угробить свой первый поцелуй! – хитро улыбнувшись, Мотаева, тряхнула гривой, отчего кудряшки отпрыгнули назад, прячась за спину. – Чего не сделаешь ради любимой сестры?
– Я… ты… – у меня пропал дар речи от странного тёплого чувства, разливающегося внутри в форме счастья.
– Хочу чая, – замяла девушка неловкую тишину, осторожно высвободившись из моих рук, шустро включая электрический чайник, стоящий на столе, и доставая чашки.
Упав на кровать, наблюдал за спокойными действиями малышки, понимая простую истину:
«Я люблю её! И никому не отдам!»
«Раз, два, три...» – считала про себя, с трудом справляясь с волнением. Оказывается, казаться непринуждённой тоже надо уметь!
Глупая шутка Соколовского парализовала моё тело, но не мозг, который быстро соображал, предлагая не кипишевать, а призадуматься, что бы на моём месте сделала Маша…