– Красиво… – она встала возле картины с медведями – Как настоящая.
– Она и есть настоящая – Назар встал рядом – Первый вариант, отвергнутый Шишкиным из-за какого-то брака. Дорогая игрушка – в его голосе сквозило равнодушие – ладно, пойдем: хозяин ждет на балконе.
Они поднялись по темно-коричневой деревянной лестнице, прошли несколько метров широким коридором и оказались на большом, метров двадцать, балконе, со столиком и расставленными вокруг него старинными резными стульями. Хозяин дома сидел спиной, держа в руках круглый бокал с вином.
– Здравствуйте, Михаил Игнатьевич – Настя остановилась в нескольких метрах – Рада познакомиться.
Хорошевский повернулся, вперив в девушку настороженные темные глаза.
Для своих шестидесяти девяти Палач сохранился идеально – гладкое, почти без морщин, лицо; темные волосы серебрятся по бокам (Настя чисто случайно знала, что к нему тайно ездит парикмахер, для окраски); мощное телосложение – не грузное, именно мощное: при весе чуть более ста килограмм Хорошевский двигался удивительно быстро. На среднем пальце левой руки Настя рассмотрела широкий золотой перстень, с черным камнем посередине и золотым причудливым вензелем – такой же, большой, она видела на въездных воротах. Из-под золота выглядывала часть другого, вечно-синего перстня – след буйной, давно ушедшей молодости. Одет Палач, несмотря на жару, в белые плотные брюки и белую же рубашку, застегнутую до ворота.
Поизучав некоторое время девушку, хозяин молча указал рукой на соседний стул.
– Я вас оставлю – Назар ободряюще улыбнулся Насте и вышел.
– Значит, получила компанию моего старого друга, Князя? – старик едва заметно махнул рукой: будто по волшебству, на балконе вырос охранник, поставил такой же круглый, как у хозяина, бокал. Хорошевский взял бутылку и налил в него темно-алое, густое вино – Подарок друзей, из Грузии. У нас не купить.
– Благодарю – девушка пригубила изумительный напиток – Спасибо за встречу, Михаил Игнатьевич: я знаю, как вы заняты.
«И знаю, что ты параноик…».
– Скажу честно, любопытно познакомиться – Палач улыбнулся, но злое лицо приятнее не стало – Такая молодая – и вдруг хозяйка бизнеса! Не скажешь, чем заслужила компанию? – в словах гнусный намек, но Настя спокойно улыбалась: злость – удел слабых…
– Умом, усердием и трудолюбием. Шеф, Луганский, оценил по достоинству.
Хорошевский кивнул, по-видимому, довольный ответом. Черты его лица немного смягчились.
– Зачем хотела меня видеть? – он отпил маленький глоток, полюбовался игрой света на краю бокала – Мы, старики, не привыкли, что молодые леди ищут встречи.