К ночи погода сделалась хуже… или лучше, если смотреть с позиции безумного плана Звонарева. Тучи разлились по небу ровным темно-серым морем: ни одна звезда, ни даже луна не пробивались сквозь набухшую пелену. Косые струи дождя ровно, мощно били по черному корпусу «Мерседеса» – Харон недовольно косился на небо, бурча под нос проклятия. Капитан понимал – Димке придется идти через лес, потом лежать на сырой земле… Еще больше он сочувствовал Шайтану, занявшему позицию три часа назад.
Звонарев пытался пробудить в душе сочувствие… или совесть… или жалость… хоть что-нибудь, чтобы убедиться – он умеет чувствовать. Живой человек не может вот так, равнодушно, ехать навстречу смерти… или победе, одновременно бесценной и ненужной. А капитан ехал, невидяще глядя на два освещенных метра сырой дороги; на периодически мелькавших за окном пьяниц, собирающихся возле круглосуточных магазинов; на знак выезда из города, с перечеркнутым жирной линией названием… «до-свиданья, приходите к нам еще!».
«Вот уж вряд ли…».
Звонарев хмыкнул: Димка покосился с подозрением:
– Весело?
– Похоже, что я смеюсь? – капитан отвернулся – Скорее прощальный смешок…
– С таким настроем точно прощальный – Харон резко крутнул руль, объезжая яму – Я прикинул: есть что-то в «мутке». Шансов мало – но с нами…
– На вас и надежда: одному не войти.
– Пятнадцать человек – Димка смотрел в сторону – три пса, «кавказцы». У бойцов «Калаши», плюс две «Сайги» видел – с ней осторожнее, дробь разворотит, мало не покажется. «ПМы» у всех, на ремнях – полезут, сразу «вали» наглухо, иначе не скрыться. Пятеро на улице постоянно – они наши, двое на КПП – стекло бронированное, так что сам. Еще четверо патрулируют дом, и четверо спят… или отдыхают, телевизор смотрят – со счетов не скидывай. Мы с Шайтаном, как улицу зачистим, начинаем работать по окнам, но, в основном, будешь один – обзор маленький, окна неудобные…
– Ясно.
– Не задумывайся – Харон повернулся. В его глазах – впервые! – мелькнуло сочувствие – Стоит на секунду встать, «стопорнуться» – хана. Потом, после, можешь хоть слезами их могилы размыть: «работай» четко и наверняка.
– Легко сказать… – капитан уныло думал, что не сможет убить… там, на войне – мог, но там конкретный враг, цель, идеалы…
– Легко – Димка, кажется, улыбнулся, но Звонарев не смотрел – Что бойцы, что хозяин паскудный, столько народу «положили»… Считай, обществу подарок делаешь.
– Есть суд, закон… Ни один человек не имеет права убить другого.