В комнате надолго воцарилось молчание. История озлобленной, с искалеченной психикой женщины, казалась жуткой… но, в то же время, обыденной – потому страшной вдвойне. Жадность, кровь, предательства – и над всем, будто идол, всемогущий доллар: бездушный кусок бумаги, сгубивший больше душ, чем когда-либо случавшиеся войны.
Полина Карповна откинулась на подушки, прикрыла глаза – рассказ вымотал… а может, притворялась – ее актерские способности более не стояли под сомнением. За окнами будто плеснули ведро чернил – даже тусклый фонарь не пробивался сквозь темень. В комнате пахло свежим бельем, отбеливателем и терпкими духами – изогнутый флакон мерцал в свете красивой, трехрожковой люстры.
Капитан не знал, как поступить. Сама мысль – убить ее – показалась мерзкой, будто вонючая тряпка, елозящая по сердцу. Тощая, растрепанная бабка, со злым желтым оскалом, с полными ненависти глазами… и это враг? Столько натворивший провокатор и мерзавец – всего лишь жадная, жалкая, обезумевшая старуха?
«Полицейские, Князь, Юсуп, Света… ».
Имена потеряли силу – как часто повторяемая песня: если долго слушать, перестаешь слышать. Хотелось уйти и принять душ… и еще один… и еще – пока налет ее слов, сама память о мерзкой бабе не слезет со слоем распаренной кожи.
– Кхм… – Харон пошевелился в кресле – Засиделись… Что решаем?
– Где архив? – капитан в упор глянул на Полину.
– Думаешь, отдам? – она сморщилась в улыбке – Не-ет, дружок: такого подарка не сделаю!
«И ведь правду говорит, падаль!» – Звонарев, не один год работающий с допросами, разглядел тупую агрессию, которую невозможно победить… почти!
– Шайтан – узбек сделал маленький шажок: капитан заметил, как напряглось лицо бабки – Мы выйдем с Хароном на кухню…
Шайтан кивнул: в его руке блеснул нож. Димка встал с кресла и вышел из комнаты. Капитан следом.
Звонарев, конечно, не собирался разрешать бойцу пытать старуху – но его она не испугается. Уверена – и правильно уверена – что капитан не тронет…
– А-а-а! – раздался короткий, тут же стихший крик. Звонарев мгновенно развернулся и забежал в комнату.
– Убери его! – завизжала Полина: на ее щеке алел глубокий порез – Убери зверюгу!
– Где архив? – капитан спросил намеренно громко, подступая вплотную – Где?
– Во дворе! Закопала! – женщина задыхалась – Забирайте, уйдите!
– Врет – в комнату неслышно вошел Харон – Не стала бы закапывать, поближе к себе держит.
– Во дворе, правда! – Полина Карповна зарыдала, скорчившись на слишком большой кровати – Под березой, под окнами! Сходите, проверьте, она неглубоко! Уйдите, прошу…