Молодой – не больше двадцати пяти – парень, уставился стеклом глаз в узорчатый лепной потолок. Вернее, одного глаза – второй выбило сквозным ранением. Лицо жесткое, волевое, но в то же время несколько удивленное – Звонарев видел такие – не ожидал смерти, не был к ней готов и даже не готовился…
Капитан быстро проверил карманы трупа: в одном нашлись водительские права и несколько стодолларовых купюр. Сунув находки обратно, Звонарев сел в белое кресло и задумался.
Стреляли в упор – об этом говорят опаленные края раны – в затылок: значит, пришел пацанчик, скорее всего, с убийцей вместе. Давно, больше суток – кровь высохла, тело окаменело, запах, опять же… Выходит, примерно в то время, когда неизвестный стрелок палил по следователям. Зачем убили? Ну, тут целая куча вариантов – пока даже в расчет брать не стоит. Зачем Рогачев дал адрес? Не знал, что здесь жмур, или…
От догадки по позвоночнику капитана пролетел ледяной вихрь. И, будто подтверждая ее, заорала во дворе сирена скрипящей тормозами полицейской машины.
Вскочив, капитан бросился к двери, но снизу уже гремели тяжелые ботинки. Если до этой секунды он сомневался, что власти по его душу, то теперь сомнения отпали – подстава! В нынешней ситуации быть пойманным на взломанной квартире, да при трупе – верный конец. Не раздумывая, Звонарев бросился вверх, не особо представляя, что его может там ждать…
И, конечно, там его ждала наглухо запечатанная дверь – амбарный замок, издевательски новенький, держал приваренную по диагонали железную полосу. Без всякой надежды капитан дернул за нее – преграда не шелохнулась – и вытащил пистолет. Привлечь внимание не хотелось, но, при всем раскладе, другого варианта не осталось – идти вниз нельзя, ждать бесполезно: еще минута, максимум две, и опера пойдут по подъезду.
Скорчив недовольную гримасу, Звонарев приставил ствол к замку – с таким расчетом, что пуля срикошетит в сторону…
Выстрел получился больше похожим на взрыв, раскатом пролетев по подъезду, наполняя его шипением долгого эха. Оглушенный, капитан не знал, бегут ли за ним – да и не хотел: ногой сбил замок, вторым ударом распахнул дверь и юркнул в темень.
* * *
Под ногами хрустел щебень, в косых лучах света кружилась встревоженная пыль. На чердаке пахло затхлостью и влажным деревом; валялись доски, битый кирпич и обрывки тряпья… Звонарев несколько раз моргнул, привыкая к полутьме, и бросился к ржавой покореженной лесенке на крышу.
Солнце на секунду ослепило – капитану пришлось остановиться, чтобы не рухнуть – с каждой минутой задумка казалась нереальной. Пожарной лестницы могло и не быть: а если и есть, спуститься с нее будет трудно – наверняка полиция обнаружила труп и будет стрелять на поражение. Дом не такой большой – три подъезда, максимум 50 метров в длину – пока он будет корячиться, подмога подоспеет и будет наготове… Шанс уйти становился призрачнее с каждой секундой.