– Саня! – в его голосе мешалась злость, просьба, жалость… дикий коктейль из голых эмоций.
– Знаю, Андрюх – Звонарев спокойно выдохнул – Возвращайся на место: если вдруг не поможет…
Некрас кивнул и так же, пригибаясь, выбежал.
– Эй! – заорал капитан в окно – Слышь, урод?
– Ну? – насторожился голос – Кто это?
– "Мусор" – едко крикнул капитан – Я выйду. Обещай, что семья не пострадает!
– Отвечаю!
– Грош цена их словам – пробормотал Харон.
– Знаю, Дим. Слушай… если меня сразу "положат"…
– Я не дам семью – в словах звенела решимость: Звонарев успокоился: не даст
– Не знаю, будет ли возможность… твой брат был героем, погиб, как герой… мне не хватает друга.
– Иди, прикрою – Харон снова приложил щеку к прикладу.
– Эй, бык! – капитан поднялся – Я выхожу, не стреляй!
Путь до крыльца занял минуту. Сердце учащенно билось, но в душе царило спокойствие – если убьют, он сделал все, что мог. Если же из-за него пострадает Марина, или, не дай бог, дети… жить с таким грузом во сто крат хуже, чем умереть.
Струи воды хлестнули по лицу, военный китель моментально промок и холодил тело… Звонареву пришлось прикрыть глаза, чтобы защититься от дождя. Темень стояла непроглядная – капитан различил лишь далекий свет горящих автомобильных фар. На них и пошел.
Через десяток метров обнаружилась машина – квадратный, черный "Хаммер"; за ним еще два. Возле них люди: внимательно, напряженно, они следили за каждым движением бредущего человека. "ТТ" Звонарев оставил Харону – на всякий случай, да и не было шансов с пистолетом, в полной темноте, перебить гадов… Из толпы бандитов выделился один, квадратно-спортивный и коротко стриженый.
Молча поднял руку – и опустил на голову Звонарева дубинку.
"Да сколько ж можно, по голове!"
Обидная мысль стала последней – капитан рухнул в липкую грязь.
Звонарев открыл глаза – и чихнул, ощутив, что нос забит пылью… или, может быть, не пылью: бросив короткий взгляд вокруг, увидел мешки, не то с мукой, не то с сахаром. От двух больших, гудящих кондиционеров над потолком веяло холодом – одежда еще не просохла – "отключился", судя по всему, ненадолго. Сам он сидел на простом деревянном стуле, руки заведены назад и скованные наручниками через перекладину. Под ногами бетонный пол… склад.
Прямо перед ним горела мутным стеклом конторка, откуда слышались голоса и взрывы смеха. Звонарев воспользовался моментом – пошатал, проверяя на прочность, стул; попробовал разжать наручники… Так и не придя к какому-либо выводу, он увидел выходящего из дверей конторки рослого мужика:
– О, гость очухался! – по голосу сразу узнал "переговорщика" – Как самочувствие?