В моём мире, не было никаких порталов, не было монстров, да и воинов, которые пестрили, если судить по отрывкам воспоминаний Хёна на бил бордах рекам.
Сидя на койке подтянув к себе колени, я уже не мог отрицать тот факт, что я был в теле семнадцатилетнего паренька, который убил себя, затянув на своей шее петлю. Я же, умерев в автокатастрофе подстроенной моим же, как я считал другом и соратником, по неведомым мне обстоятельствам занял его место, получив второй шанс на жизнь.
Прошёл, где то час как я переваривал новую реальность и свыкался с мыслью, что это теперь моё тело и мой новый мир, а по истечению этого времени за мной пришли.
В этот раз меня не повели в тесные кабинеты. Дав мне одеться в серый комбинезон под настороженные взгляды пяти полицейских, которые держали наготове дубинки и электрошокеры, меня вновь заковали по рукам и ногам, и повели из палаты, гремя цепями.
Я шёл медленно, так как цепи на ногах были меньше чем мой обычный шаг, а по бокам сзади и спереди шёл мой конвой, всё держа дубинки наготове.
Миновав два лестничных пролёта, меня вывели на задний двор, где стоял микроавтобус, в котором сидели ещё три человека. Запихнув меня на сидение, не забыв при этом приковать к креслу, они вышли из салона и дверь, которая была весьма тяжёлой и крепкой закрылась снаружи, а машина начала свой ход, увозя меня с внутреннего двора десяти этажного серого здания.
Из обрывков памяти Хёна я уже знал, что этого придурка осудили за наркоту на десять лет тюремного заключения, и сейчас не нужно было быть гением, что бы понять, что меня везли в тюрьму для отбывания срока наказания.
И тут я уже не знал, что было лучше. Умереть в аварии, или всё же получить вот такую жизнь в заключение среди зеков. Но если мне дали возможность жить. То я точно не буду совершать таких слабохарактерных поступков как старый Хён Ан. Срок не вечен, а я не привык пасовать перед трудностями. Пусть у меня нет моего созданного годами упорных тренировок и истязаний, тела бойца.
Тело это просто ножны для духа, а мой дух при мне, а это значит, можно выковать новые ножны. Ведь все мои знания, что я постигал с детства, также остались, давая мне силу и понимание того, что непривыкший сдаваться в бою какой бы ни был соперник, не сломается и в тюрьме.