Вместо ритуала прощания завязался оживлённый разговор. У Сергея оказалось припасено несколько тетрапаков сока, какие-то ещё угощения. Мы беседовали, пили сок, прикалывались, обсуждали фотки. Сама собой сложилась атмосфера непринуждённой лёгкости, которой часто не хватает при встречах даже близких людей. Естественно, все обменялись контактами. Я в то время особенно любил общаться посредством аськи – помните, был когда-то такой месенжер? Знакомый дизайнер подарил мне шестизначный номер, который он не то выиграл, не то у кого-то увёл. Шестизнаки считались крутизной, и я премного своим номером гордился, когда раздавал его новым знакомым. Они, как правило, свои девятизначные комбинации наизусть не помнили, а я с лёгкостью извлекал из памяти. В общем, обменялись номерами, и Лену я, кажется, сразу же пригласил как-нибудь вместе прогуляться – и получил согласие, что здорово меня воодушевило, ведь в то время я был совершенно свободен, и завести новые взаимоотношения был вполне готов. Тем более, она жила в том же районе, где я снимал тогда жильё с коллегой, «дядей Игорем». Дядей он мне, конечно же, не приходился, мы просто после какой-то весёлой вечеринки начали всей компанией называть друг друга дядями – по аналогии с дядей Фёдором или дядей Шариком из мультфильма о «Простоквашино».
Финал выставки я, хоть убей, не помню – бывает, что детали просто выпадают из памяти и выковырять их оттуда труднее, чем данные со сгоревшего жёсткого диска. Помню только, что с выставки я вышел не с Леной, а с Ксюшей – вроде бы нам оказалось по пути, а Лена, кажется, уехала раньше. Мы шли по микрорайону, и Ксения посвящала меня в таинства нового поколения. Таинства, понятное дело, какого калибра – ужас от предстоящего ЕГЭ, конфликты с учителями и одноклассниками, тусовки, шмотки, модные модели смартфонов и прочее, что в зрелом возрасте кажется наивным и неважным. Поговорили о Даше, которая в отличие от Ксюши решила всерьёз делать карьеру в моделинге. Не помню, как вышло, но выяснилось, что Ксения, как и я, тоже пробует писать прозу. И поскольку у меня, и без того журналиста, в то время уже были в зачёте пара изданных поп-фикшн книг, и один художественный роман, который я пока безуспешно пытался пристроить в издательства, я выглядел для неё настоящим гуру.
– Мог бы ты посмотреть и оценить мои рассказы?
– Не вопрос, присылай, гляну.
– Не, я такое по интернету присылать не буду.
– Почему?
– Ну… У меня специфическая тема.
Господи, что за тему может разрабатывать школьница, если её нельзя пересылать по интернету? Политика? Личные дневники с описанием чего-то несусветного? Ладно, как угодно. Я имею право не знать, если человек пишет о чём-то «не для всех».