Итак, решено. Стойка с лыжами, лестница, второй этаж.
Словно боясь, что его заметят из окон, он решил не подниматься, на четвереньках передвигаться как-то спокойнее. Линии притягивались в столовую непрекращающимися криками, ну и ладно, пускай ползут туда, лишь до него не добрались.
Наблюдающий за выходящими из разбитого окна линиями, Георг отвлёкся от пола и не заметил, как опёрся рукой прямо на стеклянный осколок, оставшийся от склянки с таблетками.
– Твою мать! – Зашипел он, прижимая кровоточащую руку к груди. Сквозь стиснутые зубы прорывался стон, а из ладони торчал заострённый треугольник. – Что б тебя…
Направление линий изменилось, часть из них развернулась в его сторону, и лезвия медленно поползли к нему. «Твою мать, твою мать!» – не переставал ругаться Георг уже внутри собственной головы. В его распоряжении находилось три конечности, что сильно затрудняло способности к маневрированию.
Со стороны входной двери послышался тихий лязг. Георг испуганно поднял голову и увидел уже знакомые трещины, расходящиеся по поверхности двери, разрезающие петли и проникающие внутрь. Замок не мог защитить его от невидимых линий.
***
Кассандру напугал звук внезапно разлетевшегося стекла, но куда больший ужас вызвала следующая картина. Женщина, Марьяна, как будто поднялась в воздух, и её швырнуло на обеденный столик. И у неё не было руки, Кассандра не представляла, как такое могло произойти, но происходило всё именно так. Другие окна так же лопались, отчего в столовую стал проникать достаточно морозный ветер. Женщина не прекращала орать, и к ней уже спешил теряющий равновесие муж.
Поднос из её рук приземлился на кафельную плитку, а сама она интуитивно отпрыгнула назад. На уровне рефлексов она понимала, что окна представляют для неё опасность. Пусть даже пока она не могла идентифицировать её. Взвинченная сильнее обычного после их непродолжительного разговора во время завтрака Кассандра начала кричать, но по громкости ни в коей мере не могла равняться с извивающейся Марьяной, которую Яков успел схватить за кофту.
После ухода мужчин она старалась не отпускать от себя Агату, но именно в этот момент девочки не оказалось рядом. Агата стояла около окошка, куда было принято сдавать грязную посуду. Она была уверена, что в корпусе, в помещении столовой им двоим ничто не угрожает, что здесь Агата будет в безопасности от того, что она успела увидеть на детской площадке. Выходило, что надежды и ожидания были неверны, всё это время опасность обреталась вокруг них, безопасность была иллюзорной.