Антонина Брантович (Липкин) - страница 6

«Если надо – повторим!» – кричат они, в пьяном угаре круша все вокруг. Но вскоре, хмель берет свое, свалившись с ног, они засыпают в обнимку с портретом Темного Властелина. Наутро же, едва проснувшись, серыми, одичалыми тенями они бредут в человеческий город, чтобы выклянчить там хоть немного денег на опохмел у так ненавистных им людей.

– Слушай ты, у меня на авианосце двенадцать пусковых установок для тяжелых крылатых ракет «Гранит», если не заткнешься, я расхерячу тут все к едрени-фени! – не выдержал российский генерал.

– Установки-то может у вас и есть, а ракет уже давно нет, – бесстрастно заметил Аркадий.

– Как это нет? – удивился Иван Игоревич.

– По нашим сведениям еще в 2004 году данные ракеты сняты с боевого вооружения авианосца и были проданы в Албанию, – сверился со своими записями в блокноте Аркадий Мудрак.

– Хорошо, хорошо, – замахал руками генерал. – Мы уже запутались. Какую цифру вы бы нам порекомендовали?

– Я бы рекомендовал семерку. Очень занятная цифра. Похожа на виселицу.

– Ок. Пусть будет семерка, – согласились генерал и Конг Сом Оэн.

Вместо Аркадия в небе снова появилась Четыре-А. В своем первом образе. Шуба была расстёгнута нараспашку, кокошник уехал далеко на затылок. Она с аппетитом дожевывала новый чебурек. Своей очередной материализацией, по-видимому, она была удивлена ничуть не меньше Ивана Игоревича и Конг Сом Оэна. Вытерев жирные руки о подол, Четыре-А с тяжелым вздохом спросила:

– Вы правда хотите продолжать дальше?

– А есть ли смысл?

– Смысл-то, конечно, есть, толку нет.

– И что нам делать?

– Плыли бы вы к мудрому киту, – предложила Четыре-А. – Попытайте у него счастья. Он все про все знает. Будьте с ним только учтивы – уж очень он обидчивый. Больше всего любит лесть и своих пятнадцать жен. Да, да, вы не ослышались, именно, пятнадцать. Но у них у китов это в порядке вещей. Вообще он, конечно, немного… озабочен.

– В смысле?

– Озабочен, так сказать, проблемами мироздания…

Четыре-А начала растворяться. В это раз у нее это получалось по частям. Сначала исчезли ноги в леопардовых лосинах, потом туловище, голова, дольше всего в воздухе продержалась ее грудь. Последней оставалась правая рука. Перед тем как окончательно исчезнуть, Четыре-А вытянула указательный палец, указав российскому генералу и пирату направление.

– Спасибо тебе! – в один голос поблагодарили они.

Рука сжалась в кулак, заняла строго вертикальное направление. Вверх пошел средний палец. Размером он был не меньше Эйфелевой башни.

Долго или коротко плыли наши странники в указанном направлении. Одним чудесным солнечным утром, занимаясь йогой на носу «адмирала Кузнецова», Иван Игоревич заметил на горизонте столб воды, поднимающийся вверх. Подплыв ближе, они обнаружили качающегося на волнах огромного кита-альбиноса. Глаза его были закрыты.