А еще всегдашние друзья на работе с отмечаниями оконченных заказов, особенно загородных, и прочими веселыми поводами. Правда, теперь заказов стало несравнимо меньше, и соратники принялись заливать грусть-печаль… Муж сначала подвизался по мебельному, а теперь по оконно-балконно-верандному делу. Спору нет, руки у него приставлены, как надо, но лишь для конкретной, реальной работы: строительство и починка родительской дачи, ремонт в квартире, пригляд за машиной, а в жизни на Лешу положиться нельзя. Или пальцы у него слишком чуткие, артистичные? Не своим делом, видно занят – ему бы на рояле играть, а не тяжелой дрелью с перфоратором шуровать.
Вот Сашиным рукам она всецело доверила бы свою жизнь, с легкостью, не раздумывая – настолько они верные и надежные! Она поняла это мгновенно, когда он в первый раз протянул ей руку, выходя из автобуса. Нет, даже еще раньше, когда Саша оказался совсем рядом с ней в утренний "час пик". Как давно, оказывается, они знакомы – еще до появления в их районе метро… А однажды им посчастливилось – достались два местечка на задней площадке, и они взахлеб прошушукались всю дорогу до нужной остановки, как давно не видевшиеся близкие друзья, и все-таки не успели наговориться… Решили встретиться в ближайшие выходные и съездить куда-нибудь в тихое, душевное место – Кусково или Коломенское. С этого началась их любовь… "А в пруду зеркально-гладком отражен дворец-игрушка, соловьи самозабвенно уходящий славят май…"
Ничего, скоро Саша должен вернуться, и сразу пройдет ее грустное настроение, и все наладится! А пока есть интересные книги, можно раскроить к лету новое платье, а то ведь не успеешь оглянуться… Еще она давно хотела поискать в Интернете и записать хорошую музыку, что-нибудь для себя зарифмовать, чтобы напевать между делом. И принимаясь за послеобеденную посуду, Наташа замурлыкала мелодию "Жизнь в розовом цвете", на припев которой недавно сочинила слова.
И… однажды я проснусь, как птичка весела,
и будет воскресенье…
Милый голос – как спала? —
и я сойду с ума от этого везенья!
Не приоткрывая глаз, мурлыкаю: "прекрас…"
"…но" стихнет в поцелуе…
И никого, кроме нас, в мире нет,
forte закончу последний куплет, и…
Будет день, когда проснусь,
и снова удивлюсь – не грежу ль наяву я?..
Dance me to your beauty
with a burning violin
Dance me through the panic
'til I'm gathered safely in
Lift me like an olive branch
and be my homeward dove
Dance me to the end of love
Dance me to the end of love
Низкий, устало-чувственный голос Леонарда Коэна завораживающе уносил Александра Дмитриевича в давнее и глубинное… Даже не в юность – тогда они его песен почти не знали, а в какую-то сокровенную тайну души, неведомую самому, которую ни в пьяном бреду, ни под пыткой никогда не доверишь другому. И скрипка! Она переливчато вступала после каждого куплета, не повторяясь в вариациях, с упоительной возносящей тоской перебирая по жилочке всю душу… И манила куда-то, обещая несбыточное, и плакала сквозь смех. Ею невозможно было наслушаться, как соловьиной трелью, когда с замиранием ждешь следующего восхитительного коленца и боишься, что чудо вот-вот оборвется…