Когда-то в журнале прочитала о жизни воздушной красавицы Струйской, что на известном портрете Рокотова – так она родила от полубезумного мужа чуть ли не восемнадцать детей! А жена кого-то из восточных правителей, в память которой построен мавзолей Тадж-Махал, умерла, рожая четырнадцатого ребенка. И кто-то имел наглость назвать женщину "сосудом греха" и веками это повторять!
Помнится, что во время обряда крещения, где рядом за резной загородкой стояли некоторые мамы, священник читал очистительную молитву, положенную женщинам после родов, о необходимости которой в то время почти никто слышал. В смысле "человек зачат в грехе и рожден в мерзости". Матери, значит, осквернены, им сорок дней нельзя посещать храм, а отцы сплошь белые и пушистые? То есть рождение ребенка – благодать и дар Божий, а способ его появления на свет настолько постыден и греховен, что и перед Богом предстать невозможно?
Хотя, если признаться, Нелю коробит при упоминании о многодетных семьях священников. Конечно, она давно не маленькая, не ханжа, и все это дело житейское – "плодитесь и размножайтесь", но просто жены батюшек абортов не делают. А сами они не предохраняются. И как представишь сексуальную невоздержанность того, кто перед алтарем… Глупая мысль, но почему-то неприятно. И такой пастырь еще будет меня вразумлять? Нет, увольте. Хотя и лицемерие католического безбрачия ничуть не лучше.
* * *
Заодно вспомнилось, как мамина знакомая рассказывала о своей попытке исповедаться, тоже в первый раз в жизни. Пожилая смущенная женщина, запинаясь, начала что-то говорить, а молодой священник в джинсах, торчащих из-под рясы, эдакий "ускоренного выпуска", резко прервал ее: "Ограбила? Убила?" Она ошарашенно: "Да Вы что?!!" – "Тогда зачем пришла?" Понятное дело, что в церковь она больше ни ногой.
У самой мамы тоже была ситуация. Однажды в родительскую субботу, но уже после службы, она зашла помянуть бабушку и погибшего в войну отца. А в той церкви была небольшая икона Матроны Московской, нельзя сказать «чудотворная», но очень непростая икона, даже удивительная, она будто отзывалась на обращенную к ней молитву. То на долю секунды почудится, что незрячие глаза Матроны понимающе взглянули на тебя, то неуловимым движением руки она, словно благословляя, утешала.
И вдруг мама видит, что любимой иконы нет на своем месте. Она очень расстроилась, и поставив свечки за упокой родителей, обратилась к женщине в свечной лавке. Та немного замялась, а потом сказала, что икону убрал настоятель, вроде не по канону была написана – блаженные должны изображаться только в профиль. Хотя мама сама видела в монастыре Переславля-Залесского такую икону с фронтальным изображением, причем большую – к ней подходишь, как будто к человеку в натуральную величину. Вдруг сбоку вышел священник, мама к нему – куда, мол, делась икона Матроны? А то поговорить с кем… Он посмотрел насмешливо: "А вы что, с иконами разговариваете?" И мама вконец оторопела…