– Вот уедем без него, – продолжила Лика, – И пусть пешком топает.
– Я тоже есть хочу. И в туалет тоже.
– Понимаю, – кивнула Лика, – Сама чуть не обосралась, – она повернула машину и съехала на место стихийной автостоянки.
Женя уже стоял возле мангала у загорелого кавказца, копаясь в шашлыках.
– Эт чё? Шашлык, по-твоему? – недовольно говорил Женя, – Ни запаха уксуса, ни жаренной корочки.
– Э, дорогой, – ответил продавец, – Не хочешь, не бери. Но следующая остановка только за деревней. В пяти километрах отсюда.
Женя тяжело вздохнул.
– Ладно. Хрен с тобой, – сказал он, – Давай, но только этот. Другие мне на фиг не нужны. Собаки-то хоть породистые были?
Продавец недобрым взглядом посмотрел на молодого человека.
– Да, шучу я. Шучу, – улыбнулся Женя, – Давай уже. Жрать охота.
Через минуту он уже с одноразовой пластмассовой тарелкой, на которой лежал шампур с парящим шашлыком, и стаканом кофе в другой руке подходил к столику. Мимо прошла Настя. Женя проводил её взглядом и поставил еду на столик. Через минуту рядом нарисовалась Лика.
– Чё жрём? – сходу поинтересовалась она, – Вкусняшку, да?
– Иди, там ещё осталось, – Женя пальцем указал себе за спину. Лика обошла его и направилась к продавцу.
За соседним столиком стояли двое пожилых людей. Оба в камуфляжных комбинезонах и больших кирзовых сапогах, покрытых не тонким слоем грязи. На головах обоих красовались тёмно-зелёные, сильно потёрты кепки. Рядом с ними на земле лежали два здоровенных, зелёных, походных рюкзака.
– Я тебе так скажу, – сказал один другому, – Дом тот проклят.
– Да, ладно, – усмехнулся собеседник.
– Я тебе говорю. Там когда-то дед жил. Колдун. Он специально дом себе построил подальше от всех. От деревни до него когда-то тропинка шла. А, как дед помер, так наследнички объявились. Оформили домишко на себя, и давай его продавать. А покупателей, как не было, так и нет. Была одна семейка. Но им только ночь в доме переночевать хватило. Бежали из него без оглядки. Ну, а раз продать не удаётся, так они начали его на время людям отдавать, в аренду, дескать. И опять, кто сможет в нём переночевать, а кто и нет. Порой бегут ещё до рассвета.
– А дед тут причём? Колдовство его, что ли?
– А, то как же. На нашем кладбище его могилки нет. Мы сами ходили, искали. Хотя родственнички его привозили с морга. Это вся деревня видела. А, вот куда он после пропал, никто не знает. Но слухи ходят, что дети его не правильно из дома выносили. Колдунов-то через крышу надо вынимать. А, они просто в двери его вынесли. Вот он уйти и не может. Или не хочет.